книжный портал
  к н и ж н ы й   п о р т а л
ЖАНРЫ
КНИГИ ПО ГОДАМ
КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЯМ
правообладателям
Капитан «Летающей Ведьмы»

Сергей Лысак

Капитан «Летающей Ведьмы»

Книга первая

РОЖДЕНИЕ ВЕДЬМЫ

Глава 1

Светильники, расположенные на подволоке грузового трюма, заливали пространство своим холодным светом. Трюм контейнеровоза «Монблан» был почти пуст. Это был последний полет старого корабля, ветерана галактических трасс.

С него было снято все ценное оборудование и полностью уничтожена база данных бортового компьютера. Корабль несся в гиперпространстве, жестко пристыкованный к борту тяжелого крейсера «Персей». В определенной точке космоса оба корабля выйдут из гиперпространства в обычный трехмерный космос и расстыкуются. Далее «Монблан» будет следовать один. Его задача – подойти как можно ближе к планете Лукхор, если он еще не будет к этому времени уничтожен, войти в атмосферу планеты, выпустить из грузового отсека свой груз и погибнуть. Грузом были четыре аэрокосмических истребителя типа «Гепард». Именно ради их доставки в нужную точку в нужное время и совершался этот дальний рейд. И именно ради этого было принято решение пожертвовать старым транспортным судном.

Стройная высокая женщина, облаченная в черный флотский мундир, мерно стуча каблучками по палубе, направлялась в дальний конец грузового трюма «Монблана», где у самой аппарели в электромагнитных захватах находились истребители. Экипаж «Монблана» готовился к эвакуации, и в трюме проводились последние работы перед расстыковкой. Все невольно оборачивались вслед проходившей женщине. Она была красива. Пышные, иссиня-черные волосы, выбивающиеся из-под форменной пилотки с белым кантом и эмблемой Военно-Космического Флота, ниспадали на плечи. С иголочки пошитый мундир – прямая юбка и китель с погонами капитана 2-го ранга идеально облегали стройную фигуру. Черные форменные туфельки и тонкие прозрачные чулки завершали наряд. На груди поблескивал золотой значок пилота экстра-класса палубной авиации ВКФ и два ряда орденских планок. Это была традиция, уходящая в глубину веков.

Флотский офицерский мундир признавал только три цвета: черный, белый и золотой.

Из двух экипажей летящих состыкованными кораблей только двое знали о цели предстоящей миссии – командир «Персея» и она, командир отдельной истребительной авиаэскадры Ольга Шереметьева.

Сегодня она изменила своей привычке. Обычно Ольга появлялась на ангарной палубе авианосца, на котором проходила службу, в рабочем комбинезоне и ботинках, чтобы вместе с техниками и инженер-механиком проинспектировать все закоулки своей машины. Но сейчас времени переодеваться не было, она только что вернулась после разговора с командиром крейсера, уточнив детали предстоящей операции. Подойдя к последнему «Гепарду», Ольга жестом остановила четырех техников унтер-офицеров, оторвавшихся от работы, чтобы ее поприветствовать.

– Вольно, парни! Продолжайте. Как, Иван Петрович, укладываетесь?

Это тоже была традиция, оставшаяся с давних времен. Не в строю и во внеслужебное время офицеры флота, в отличие от армейских офицеров, всегда называли друг друга по имени отчеству, даже при большой разнице в чине.

– Все в порядке, Ольга Александровна! Проводим последнюю проверку? – доложил капитан-лейтенант, инженер-механик ее истребителя.

– Все нормально, подготовим вашу «Ведьму» и остальных в лучшем виде, – подтвердил подошедший к ним капитан 2-го ранга Пугачев. «Ведьмой» называли машину командира из-за ее эмблемы на борту. Многие истребители и штурмовики авиации флота имели на фюзеляже, помимо положенных опознавательных знаков, еще и эмблемы, нарисованные «народными умельцами». Иногда остроумные, иногда не совсем приличные. Начальство смотрело на это сквозь пальцы, потому как на войне каждый человек на счету, а пилот истребителя или штурмовика – тем более. Эмблемой «Гепарда» Ольги была хорошенькая голая ведьма на помеле, летящая среди звезд. Из-за этой эмблемы, вызывающей много шуток и острот, истребитель и прозвали сначала «Летающей ведьмой», а потом, для краткости, просто «Ведьмой».

– Ну что, волнуешься, Оля? – спросил Пугачев вполголоса, когда они отошли в сторонку.

– Волнуюсь, Михалыч… Душа не на месте. Все вроде продумали, учли, а гложет нехорошее предчувствие. Ты же меня знаешь…

Между ними давно установились доверительные отношения. Оба служили вместе уже более пяти лет.

– Так что же делать, отменить вылет?

– Ты ведь знаешь, Михалыч, что это нереально. Чем мотивировать? Бабье предчувствие? Как минимум засмеют. А могут и саботаж пришить. Придется лететь, а там буду смотреть по обстановке. Шкатулку не забыл?

– Ну, что ты, Оля, как можно? Она всегда со мной. Одно могу гарантировать: твоя «Ведьма» и остальные машины в полном порядке.

Как начальник инженерно-механической службы авиаэскадры он всегда лично контролировал подготовку машины командира к вылету.

– Ладно, Михалыч! Пойду, отдохну перед полетом. А там, может, что еще придумаю…

Ольга повернулась и направилась к выходу из трюма. Проходя мимо своей машины, подошла к эмблеме, нарисованной на борту? и, положив ладонь на обшивку фюзеляжа, тихо, чтобы ее никто не слышал, стала что-то говорить…

– Идет, как пишет! – восхищенно произнес один из техников, глядя вслед удалявшемуся командиру.

– Эх, красивая баба! Мордашка, фигурка, ножки, попка-персик… И не дура, и не стерва, любого мужика могла бы на себе женить, а вот поди ж ты…

– А зачем ей муж? У нее жена есть! – ответил другой техник. Раздалось сдавленное хихиканье.

– И как же это она в тридцать два года уже капитан 2-го ранга и командир авиаэскадры?

– Не иначе, подставила кому надо и где надо.

– Вы бы прикусили языки, пустобрехи! А то не все такие добрые, как я. Узнает кто из ребят на эскадре, что вы про нее худое говорите, они вам головы поотрывают!

Огромная фигура Пугачева неожиданно возникла перед ними. Капитан-лейтенант постарался сгладить ситуацию.

– Рассказали бы вы нам про нее, Михал Михалыч! Вы ведь ее давно знаете. А мы на эскадре всего ничего. Весь флот про нее слышал, а толком никто не знает. И почему ее так прозвали – Ведьма?

– Хорошо, расскажу. Специально для всех расскажу, чтобы глупостей больше не болтали. Ведьмой ее прозвали потому, что действительно в ней что-то такое есть. Может боль снимать, раны заговаривать, опасность чувствует, скольких она этим спасла. В травах разбирается. И еще много чего. Может, как сама она говорит, «держать» человека. То есть поддерживать в нем жизнь, даже если он смертельно ранен. Был у нас на базе пару лет назад случай – возвращался из рейда один истребитель. Сильно его в бою потрепало, но до планеты все-таки дотянул. Вошел в атмосферу, стал заходить на посадку.

По всем правилам пилот должен был катапультироваться, машина буквально разваливалась, но он принял решение садиться. Посадка получилась очень жесткой, парень сильно расшибся. Как потом врачи говорили, с такими травмами живут не более 5–10 минут.

Но тут как раз на летном поле Ведьма была и все это видела. Подбежала в числе первых, прямо в кабину нырнула и от раненого не отходила. Пока парня в госпиталь везли, а это минут сорок, и в самом госпитале возле него была, пока эскулапы его штопали несколько часов. Ее сначала в операционную пускать не хотели – как же, стерильность и все такое.

Так она так этих эскулапов покрыла! Они никогда и слов таких не слыхивали. Как была в рабочем комбинезоне, так и ввалилась в операционную. Боялась от парня отойти, пока того штопали. И что же вы думаете? Вытянула его с того света! Доктора только диву давались. Говорили, что такое просто не могло произойти.

Это ей от бабки по наследству передалось. Та, говорят, тоже ведьмой была, но только сразу в медицину пошла, профессором стала. А вот нашу Ведьму на флот потянуло. А то, что она капитан 2-го ранга и командир авиаэскадры, так она, дорогие мои, Профессионал! Настоящий Профессионал с большой буквы. Это в мирное время можно за счет связей много чего добиться, да только когда боевые действия начались, все эти «герои» почему-то в тылу оказались. А ведь здесь тоже кому-то командовать надо. И противнику абсолютно безразлично, какая у тебя «крыша». Я Ведьму уже больше пяти лет знаю. Вместе служили на авианосце «Адмирал Ушаков». Я тогда инженер-механиком ее машины был, а она к нам из торгового флота пришла, как офицер резерва. Попала на авианосец совершенно случайно – корабль ее «духи» уничтожили, она одна в живых из экипажа осталась, а мы ее подобрали. Злая она очень была на «духов», ведь все ее товарищи погибли. Стала просить командира авианосца и командира авиагруппы позволить ей остаться у нас. Те поначалу и слышать не хотели – баба на военном корабле! Это ведь позже бабы тут появились, а раньше с этим строго было. Но все-таки она их уломала. Командир авиагруппы у нас крутой мужик был – капитан 1-го ранга Арцеулов. Он сейчас адмиралом стал, всей авиацией флота командует. Так вот он, когда Ведьма уже его достала, сказал: дескать, проведешь со мной в космосе десять учебных боев? и, если хоть в одном победишь, тогда оставлю. Если нет – будешь сидеть в каюте тихо, как мышка, и до ближайшего порта носа из нее не высовывать. Что из этого получилось, отдельного рассказа требует. Только осталась Ведьма на авианосце в чине мичмана под личную ответственность Арцеулова? и никогда он об этом не пожалел. Есть у нее особый дар. Она ведь не только пилот классный, но и снайпер от бога. Стреляет ракетами с запредельной дистанции, когда и попасть в принципе можно лишь случайно, а она всегда попадает. Поэтому у нее и побед много – 328 сбитых, и наград немало. И свою должность с чином она не задаром получила. Из трехсот пилотов авиагруппы с «Ушакова» на сегодня не более десятка в живых осталось.

Ведьма еще и прекрасный тактик. Так схему боя выстраивает, что громит «духов» зачастую меньшими силами и без потерь. Ребята за нее в огонь и в воду готовы. Потому как не бросает людей в мясорубку, а делает все по уму. Говорит, что героизм подчиненных начинается там, где заканчивается профессионализм их командиров.

– А что это она возле машины делала? Вроде как разговаривала с ней? И что это за коробочка такая у вас?

– А это наша давняя традиция. Перед ее первым боевым вылетом, когда подняли всех по тревоге, примчалась она к машине и уже шлем натягивает. А я как глянул, у нее сережки в ушах! Буквально за шиворот ее поймал. Что ж ты, кричу, дура делаешь?! Без ушей останешься! Она тут же из ушей сережки выдернула, мне в руку сунула. Держи, говорит, Михалыч! Как вернусь, назад заберу! Она меня всегда Михалычем называла, я-то ей в отцы гожусь. Из того рейда половина наших не вернулась. И с тех пор у нас с Ведьмой вроде ритуала – перед вылетом она мне сережки отдает, а после возвращения опять забирает. Сначала просто отдавала, а потом вот эту шкатулку нашли. А что с машиной потихоньку беседует – да, есть у нее такое. Говорит, что ведь и у машины душа есть, только не такая, как у нас. И если ты к машине с добром и с лаской, то и она тебе тем же отплатит. И ведь что поразительно – летает на своей «Ведьме» с самого начала. В каких только передрягах ни побывала, многие механизмы ее «Гепарда» уже несколько раз менялись – ресурс вырабатывали, а она машину менять не хочет. Прикипела к ней. Я говорит, свою «Ведьмочку» никому не отдам.

– Так она что, верующая?

– Верующая. Не до фанатизма, конечно, но верующая. Всякую лабуду вроде постов, исповедей и заповедей не выполняет, но иконку у себя держит и крестик носит.

– А это правда, что она с нашей докторшей… того?

– Что правда, то правда… Только дело тут, парни, очень темное… Ведь Ведьма не всегда такой была. Сам я ее раньше не знал, но те, кто знал, рассказывали, что примерно лет до пятнадцати это была жуткая оторва. Родителей она рано лишилась, и воспитывали ее дед с бабкой. Дед раньше капитаном в торговом флоте был, а бабка – профессор медицины. В общем, жила девочка припеваючи. Пока в школу не пошла, вроде бы еще ничего было. А в школе началось… И чем дальше, тем хуже. Сколько она пакостей деду с бабкой сделала. Учиться не хотела, из дома убегала, к пятнадцати годам уже попивать и покуривать начала и, вроде бы, даже до наркоты дошла. К тому времени в школе ее не оттрахал только ленивый. Ох и намаялись с ней дед с бабкой! Что только ни делали: уговаривали, подарками задаривали, пороли нещадно – ничего не помогало. И тут в один далеко не прекрасный день влезла она куда-то по своей дурости, и ее здорово током приложило. Да так приложило, что чуть богу душу не отдала. Говорят, клиническую смерть перенесла, но врачи буквально за ноги с того света вытащили, сами потом удивлялись. Говорили, что после таких электротравм не выживают в принципе. А этой хоть бы что! Но девка начисто память потеряла. Не помнила даже, кто она и как ее зовут. Ну, тут дед с бабкой всех на уши поставили. Подержали ее недолго в медицинском центре и отпустили домой. Думали, что в знакомой обстановке память к ней вернется. Однако не вышло. Полностью память так и не вернулась. Да только с того момента чудеса начались – девка чудесным образом изменилась. Загулы свои бросила, учиться стала нормально, с дедом и бабкой жила душа в душу, все только диву давались!

Но вместе с тем появились у нее эти самые «розовые» наклонности. Дед с бабкой на это рукой махнули. Уж по сравнению с тем, что было… Думали, ну, покуролесит девка, выйдет замуж, и все пройдет. Ан нет, крепко ее зацепило. Что-то у нее здорово в мозгах сдвинулось. После школы закончила Академию гражданского флота – пошла по стопам деда. Хотела в Академию ВКФ, да ведь туда раньше женщин не брали.

А на торговом флоте бабы не редкость. Даже капитаны «торгашей» есть. В общем, когда попала она на «Ушаков», все наши местные Казановы возле нее кругами ходили. Даже пари у них было, кто из них первый ее в койку уложит. И у всех облом получился. Сначала она всех вежливо отшивала. Потом, когда это ей надоело, пришла и сказала. Я? говорит, ребятки, все понимаю и вам сочувствую, да только те агрегаты, что у вас в штанах находятся, меня абсолютно не интересуют, поскольку я, по причине своей, так сказать, нетрадиционной ориентации, люблю исключительно женщин и вас воспринимаю только как боевых товарищей.

– Прямо так и сказала?!

– Прямо так и сказала. И что вы думаете? Никто Ведьму ни в чем не упрекнул. Все все правильно поняли. В общем, пока мы мотались по космосу от одной звездной системы к другой, прошло несколько месяцев. Народ уже на голодном пайке. Ведь, кроме Ведьмы, на авианосце ни одной бабы нет. Ведьма тоже скучает. И вот приходим мы на одну базу, кораблю ремонт потребовался. Место очень даже цивилизованное, женский пол тоже присутствует в достаточном количестве, да только уж очень избалованный. Тут такого брата, как мы, в несколько раз больше, чем баб. А Ведьма как только увидела этот цветник – глазенки разгорелись, словно у кошки при виде воробья, и говорит: «Вы, парни, готовьте пока банкет, а я иду в этот курятник и сколько там курочек найду, столько и приведу.

Топчите их на здоровье. Но только уговор: одна моя! И я выбираю сама!»

Господи, да кто был бы против! Уходит Ведьма, и в скорости приводит целую толпу девок. Уж как там у нее получилось – не знаю. А только выбрала она себе самую красивую деваху, быстренько о чем-то пошептались и исчезли. Так эта девка потом все время, пока мы на ремонте стояли, к Ведьме на свидания бегала. Вот так-то! Есть у нее какой-то подход к бабам. И так два года продолжалось. Уж сколько она за это время баб в койку уложила, даже не знаю. Но все так, исключительно для перепихона. А спустя два года неожиданно снимают нашу авиагруппу с авианосца и оставляют на той базе, где мы сейчас и находимся. А уж тут – все блага цивилизации! И с женским полом вопрос решен. И вот вы же в курсе, что летный состав регулярно медосмотры проходит, а у баб там еще и свои дополнительные заморочки по гинекологии, встречает наша Ведьма в госпитале эту докторшу – майора медицинской службы Настю Кудрявцеву. Она тогда еще капитаном была, а Ведьма – капитан-лейтенантом. И какая-то сразу между ними искра проскочила. Подружились девки. Но Настя тогда замужем была за нашим замом командира базы по личному составу. Гад был редкостный. Уж как он над Настей ни измывался. Смотрю я, что-то ходит наша Ведьмочка грустная. Спрашиваю, не случилось ли чего? А она помялась-помялась и призналась. Понравилась ей Настя. Так понравилась, что спасу нет. А компрометировать бабу не хочет. Та ведь замужем. Я ей говорю, дескать, что ты, Оленька? Не изводи себя, посмотри, сколько девок вокруг! А она уперлась. Мол, нужна мне только Настя – и все! Ну что ты будешь делать?!

Но буквально через месяц все-таки достал этот урод Настю. Разошлись они. Осталась Настя одна в сильной депрессии. Ведьма тут же духом воспряла, взяла бутылочку «Мартини», уж очень уважает она этот напиток, да и отправилась к подруге в гости.

Так сказать, поддержать и утешить в трудную минуту. Да так утешила, что вместе они уже почитай три года. Настя ведь баба тоже красивая, видная. Подстать Ведьме.

После того, как со своим уродом рассталась, просто расцвела. И у Ведьмы сразу все любовные похождения закончились. Все поверить не могли. Это же была настоящий Казанова в юбке! А она сказала: «Все, ребята! Я свою судьбу нашла, и никто мне, кроме Насти, не нужен!» Вот такая у них любовь, братцы! Странная, противоестественная, но любовь! Нам этого не понять. Кое-кто, конечно, губы кривит, но в основном ребята относятся совершенно нормально.

– А что это с ней бывает иногда, что ходит туча-тучей? Совсем на себя не похожа.

– А вот это, мужики, и вовсе тайна, покрытая мраком. Никто толком ничего не знает. Может, разве что, только «инквизитор» наш – полковник Детмерс знает, да он разве скажет! Началось это давно, еще на «Ушакове». Собрались мы как-то день рождения одного парня отмечать, ну и Ведьму пригласили. А она только-только лейтенанта получила и крест «За боевые заслуги». Но она отказалась. Сказала, что неважно себя чувствует. Ну что же – поплохело девке, бывает. Никто настаивать не стал. Так бы и забыли этот случай. Да только через год история повторяется один в один. Опять ее зовут.

Ей уже отказывать вроде неудобно, отвела меня в сторонку и говорит: дескать, Михалыч, мне при ребятах объяснять неудобно, понимаешь, у меня женские неприятности начались, и чувствую я себя не очень. Ну, для баб это дело святое. Никто спорить и не стал. Да только я-то сразу понял, что хитрит девка. Плевать она хотела на эти «неприятности». Она с ними в рейд вылетала и ничего, а тут всего-то за столом посидеть.

Однако виду не подал. И получилось так, что где-то через пару часов понадобилось мне с ней какой-то вопрос обсудить по поводу машины. Пилот с инженер-механиком ведь всегда в тандеме работают. Не хотел тревожить девку, а пришлось. Вызвал ее по коммуникатору, а коммуникатор отключен! Ну, думаю, что-то случилось. В жизни такого не было, чтобы она его отключала. Подхожу к ее каюте, стучу – тишина.

Захожу и вижу странную картину. На переборке иконка небольшая висит, под ней лампадка горит, а на столе бутылка водки и стакан с водкой, куском хлеба накрытый.

И стоит наша Ведьма перед столом со стаканом в руке при полном параде. Вы ведь ее знаете, какая она щеголиха, к мундиру у нее какое-то трепетное отношение. А тут саму себя превзошла: парадный мундир с орденами, туфельки надраены, чулочки натянуты и держит пилотку в левой руке на согнутом локте, а в правой стакан с водкой.

Я такое только в фильмах про старину видел. И вот стоит она при всем своем парадном великолепии и… плачет.

– Плачет?! – ахнули сразу несколько голосов. Это было из ряда вон. Никто никогда не видел слез командира.

– Да, плачет. А что вы хотите? Баба все-таки. Это она на людях кремень, а когда одна, видать слезам волю дает. Но плачет как-то странно, не как бабы обычно плачут – с истерикой, воем и всхлипываниями. Стоит молча, неподвижно, лицо каменное, а по щекам слезы катятся. Как будто изо всех сил сдерживается, а сдержаться не может. Не захотел я тревожить девку. Собрался было тихонько повернуться и уйти, да она меня заметила. Подняла на меня свои зеленые глазищи, и тут, мужики, мне плохо стало. Какой-то животный ужас меня охватил, никогда в жизни так не боялся. Смотрит на меня, будто удав на кролика. Лицо напряженное, а в глазах прямо какой-то огонь горит.

Хочу крикнуть, а не могу – крик в горле застрял. Хочу убежать, а не получается. Ноги как будто приросли к палубе. И впрямь – ведьма! Но так недолго продолжалось. Опять у нее выражение лица прежним сделалось, и меня отпустило. Я у нее спрашиваю: «Оленька, что случилось?»

А она достала второй стакан, налила водки, подает мне и говорит: «Дела давно минувших дней, Михалыч… Выпей со мной, раз пришел». Никогда раньше не видел, чтобы она водку пила! И так у нее один день в году. Когда они с Настей жить начали, та ведь о ее причудах не знала. А тут прибегает ко мне вся в ужасе. Михалыч, говорит, что-то с Ольгой случилось! Прихожу домой, а она сидит за столом в парадном мундире, на столе стакан водки, накрытый хлебом, и какая-то фотография старая. Вернее, не фотография, а ее репродукция на пластиковой карточке. Смотрит она на эту фотографию и плачет. Настя тут же засуетилась, стала ей успокоительные таблетки предлагать, а она все таблетки отодвинула и говорит: «Не поможет это, Настенька. Не отпускает меня прошлое». Настя ту фотографию как следует рассмотрела. Изображена на ней старинная субмарина, одна из первых, как только они появились. На палубе, судя по мундирам, четверо офицеров стоят и человек пятнадцать матросов. А внизу надпись еще старинной орфографией: «Подводная лодка «Барс». 1916 г.». Получается, что фотографии этой более четырехсот лет. Мы с Настей по сети порылись, массу информации перевернули и все-таки нашли. Была такая субмарина «Барс» в составе Российского флота на Балтийском море. В Европе тогда война шла, все европейские страны сцепились.

И вот как-то раз вышла эта субмарина в море на боевое патрулирование и исчезла бесследно. Скорее всего, погибла со всем экипажем. И было это в 1916 году. Ведьма даже Насте так больше ничего и не сказала. Видать, как-то связана она с теми давними событиями. Может, кто-то из ее предков погиб на той субмарине, и у них в роду было принято погибших поминать? Никто не знает…

– Ишь, обормоты, задница моя им понравилась! Фигурка, попка-персик… Ну смотрите, мне не жалко… Та-а-к… А теперь опять мою ориентацию обсуждают. И не надоело?

Ольга усмехнулась, направляясь к выходу из трюма. Ее чуткий слух улавливал самые незначительные звуки, недоступные слуху обычного человека. Пройдя через шлюз и оказавшись на борту «Персея», она отправилась в свою каюту, размышляя об услышанном…

Все окружающие считают ее лесбиянкой. Хотя ведь, формально, они правы. Чем еще можно объяснить ее поведение? А может, все-таки надо было пересилить себя, выйти замуж и жить «как все»? Потому только, что так «положено»? Ну и что это была бы за жизнь? Каждый день ломать себя, насилуя собственное «Я»? Нет! Ни за что! – в который раз говорила она себе. И тогда бы они никогда не встретились с Настей… Кто бы мог подумать – в огне войны… Каждый рейд может стать для нее последним…

Но это ее работа, которую она умеет делать, и к тому же неплохо. Учителя были хорошие… Что тогда, что сейчас… Боишься ли ты смерти, Ольга? Сложный вопрос. Ее не боятся только дураки и дети, поскольку они не знают, что это такое. Сколько раз костлявая была рядом с тобой, сколько раз вы смотрели друг другу в глаза. Один раз она все-таки настигла тебя… Но ты и тут сумела перехитрить ее, «смертью смерть поправ», как сказано в Писании…

Войдя в свою каюту, Ольга по привычке глянула в зеркало. На нее смотрела стройная черноволосая женщина с зелеными глазами, облаченная во флотский мундир. Она всегда следила за своей внешностью, независимо от того, где находилась и была ли на ней в этот момент военная форма или гражданская одежда. Женщина должна всегда оставаться женщиной – это была ее крылатая фраза.

Подойдя к рундуку, достала пакет с заранее приготовленными вещами. Этот вопрос они специально обсуждали с адмиралом и их «инквизитором» – начальником службы безопасности полковником Детмерсом. Оба идею одобрили. На выполнение задания она полетит в гражданской одежде. Если ее машина будет сбита и придется совершить посадку на вражеской территории, то в гражданской одежде будет проще скрыться. Хоть это и противоречит какой-то конвенции, но кто сейчас соблюдает эти условности…

Всяческие конвенции вообще принимаются людьми, далекими от войны. Детмерс по своим каналам раздобыл специально для нее импортные вещи, где абсолютно все, вплоть до трусиков, лифчика и колготок было изготовлено далеко за пределами Федерации.

Ничто не должно свидетельствовать о ее принадлежности к Федерации вообще и к Военно-Космическому Флоту в частности. Пора переодеваться. Сбросив с себя все до последней нитки и убирая форму в рундук, Ольга опять взглянула в зеркало.

– Да-а… Все-таки красивая ты баба. Недаром мужики западают…

Тренированное, слегка загорелое тело. Как-то раз, когда они, уставшие после бурных ласк, лежали обнявшись и отдыхали, Настя спросила: «Оленька, извини меня, конечно, за любопытство… Но неужели ты и впрямь с мужиками никогда не пробовала?» Ольга ответила честно: «Не могу, Настенька. Сколько раз пыталась себя пересилить, убедить, что это совершенно нормально и естественно. Но… не могу. Просто с души воротит».

Решив пока не одеваться, Ольга подошла к койке и нырнула под одеяло. Пилоту перед полетом положен отдых. Хоть заснуть все равно не удастся, отдохнуть все-таки надо. Вскоре она должна занять место в кабине своей «Ведьмы». Почему же, однако, так тоскливо на душе? Гложет предчувствие беды.

– Думай лучше о выполнении задания! – сказала она сама себе. Но разные мысли лезли в голову…

Глава 2

Лампочка аварийного освещения уже еле-еле светилась. Заряд аккумуляторов подходил к концу. Старший офицер подводной лодки «Барс» лейтенант Верещагин сидел на ящике с инструментами возле кормового торпедного аппарата и стучал молотком в железный борт субмарины. «Барс» лежал на глубине около сорока метров на дне Балтийского моря. Лейтенант был единственным в кормовом торпедном отсеке, кто остался более-менее цел после того, как страшный удар подбросил субмарину и она, погрузив нос, стала с большим дифферентом проваливаться на глубину.

Сначала ничто не предвещало беды. Пять дней назад они вышли из Гельсингфорса и заняли позицию на выходе из Ботнического залива в Балтийское море возле Аландских островов. Был сентябрь 1916 года, в Европе полыхала война.

Согласно полученной информации, немецкие транспорты совершали регулярные рейсы из шведского порта Лулео в Ботническом заливе, доставляя в Германию железную руду.

Именно перехват таких судов и был заданием подлодки. Два дня назад удалось уничтожить один немецкий пароход, а затем начались проблемы. Вышел из строя левый дизель. Как ни пыталась машинная команда устранить поломку на месте, ничего не получилось. Оставаться с одной машиной в водах, контролируемых противником, опасно.

Командир доложил в штаб, и был получен приказ возвращаться. Старший офицер совершал ежедневный обход корабля, когда неожиданно прогремел взрыв. Скорее всего, «Барс» подорвался на мине, которыми к тому времени было усеяно Балтийское море.

Некоторые мины срывало с якорей, и они начинали свой дрейф в зависимости от ветра и течений. Когда палуба лодки вздыбилась от взрыва, все, находящиеся в кормовом торпедном отсеке, попадали с ног. Минному офицеру мичману Акинфиеву, можно сказать, «повезло». Он умер сразу, ударившись при падении виском об острый выступ торпедного аппарата. Двое матросов-минеров, занятых до взрыва обслуживанием торпеды, имели множественные переломы и находились без сознания. Минный унтер-офицер Максимов пострадал меньше, но, похоже, у него было сломано ребро, так как малейшее движение причиняло ему резкую боль. Лейтенант отделался только ссадинами и ушибами. Спустя небольшое время после взрыва он ощутил толчок, и лодка стала выравниваться – «Барс» лег на грунт. Глубина в этом месте была небольшой, иначе корпус лодки был бы уже раздавлен давлением воды. Придя немного в себя, лейтенант осмотрел отсек. Лодка лежала на ровном киле с небольшим креном на правый борт.

Все незакрепленные предметы были сорваны со своих мест. Кое-как уложив раненых, старший офицер подошел к люку в переборке между торпедным отсеком и смежным с ним машинным отделением. По всему периметру люка просачивались тонкие струйки воды. Это означало одно – соседний отсек затоплен, и они отрезаны от остальных.

– Что же теперь будет, Ваше благородие? – с трудом выдавил из себя Максимов. Ему было трудно говорить. Лейтенант постарался успокоить раненого.

– Ничего, братец, выкрутимся! Переборка воду держит, до Гельсингфорса недалеко, нас должны были заметить. Будем стучать в борт, чтобы водолазы услышали и знали, что мы живы. Нас обязательно спасут!

Взяв в руку молоток, он начал методично стучать по стальной обшивке. В душе лейтенант знал, что надежды на спасение практически нет. По той тишине, которая стояла на лодке, было ясно, что, скорее всего, все остальные отсеки затоплены и никого в живых там не осталось. Он сказал это только для того, чтобы подбодрить раненого. Каким-то чудом переборка между машинным отделением и кормовым отсеком выдержала, но это означало одно – что они погибнут не сразу, а спустя какое-то время, когда закончится кислород в воздухе. Альтернативы просто не было. Если бы взрыв произошел вблизи порта и были сразу же начаты спасательные работы, тогда еще была бы какая-то надежда. А так…

Лейтенант продолжал стучать молотком. Иногда он прерывал это занятие и прислушивался к звукам за бортом, но все было тщетно. Скорее всего, никто не видел гибели лодки, а если и видел, то рассчитывать на скорое проведение спасательных работ в открытой части моря при угрозе появления германского флота было просто нереально.

Время от времени он поднимался и делал обход отсека. Вода пребывала медленно, кислород в воздухе должен был закончиться значительно раньше.

Дышать становилось все труднее и труднее. В один из обходов лейтенант обнаружил, что оба матроса уже умерли. Скорее всего, от болевого шока.

– Ну как ты, братец? – спросил он унтер-офицера, подойдя к нему.

– Плохо, Ваше благородие… В груди просто огонь жжет.

– Ну, ничего. Держись! Я думаю, нас скоро найдут!

Снова и снова он то прислушивался к звукам за бортом, то продолжал стучать. Это было единственное, что он мог еще предпринять в данной ситуации. Вскоре Максимов застонал, из его груди вырвался хрип. Подойдя к унтер-офицеру, лейтенант понял, что остался один. Закрыв ему глаза он, отойдя назад к торпедному аппарату, горько вздохнув, произнес:

– Эх, «барсик», «барсик»… Что же ты так…

Лейтенант очень любил свой корабль и относился к нему, как к живому существу.

Между тем силы убывали. Лейтенант все чаще делал передышки, вслушиваясь в окружавшую его тишину, нарушаемую только звуками просачивающейся воды из смежного отсека. Он не знал, сколько прошло времени с момента гибели лодки. Его часы разбились при падении. Конечно, можно было бы посмотреть, уцелели ли часы мичмана Акинфиева, но сразу он не догадался это сделать, а теперь уже просто не было сил. С трудом удерживая в руках молоток, лейтенант с упорством обреченного продолжал стучать.

Кислород подходил к концу. Офицер пытался вздохнуть, но в отравленной атмосфере отсека дышать было практически нечем. Один раз ему в голову пришла пакостная мыслишка: «Зачем ты все это делаешь, Николай? Ведь ты же прекрасно знаешь, что обречен. Никто не придет к вам на помощь. Зачем тебе лишние страдания, когда конец все равно один? Ведь у тебя есть браунинг. Не проще ли покончить со всем сразу, чтобы избежать ненужных и бесполезных мучений?» Но он тут же отогнал эту мысль прочь. Он будет бороться до конца…

Отсек все больше погружался в темноту. Тусклый свет отражался от золотых погон на плечах лейтенанта, но был уже не в силах разогнать мрак. Старший офицер прилагал все силы к тому, чтобы не потерять сознание, ибо понимал – в этом случае конец.

Передохнув и прослушав обстановку за бортом, он опять взялся за молоток, хотя уже еле-еле удерживал его в руке. Дышать было нечем…

Неожиданно ему показалось, что в отсеке стало светлее. Удивленно подняв глаза, лейтенант увидел, как в самом центре отсека появился сгусток белого света. Он увеличивался в размерах и, вытянувшись по высоте, принял очертания человеческой фигуры, облаченной в какую-то длинную, ниспадающую складками одежду. Лицо незнакомца было трудно разобрать из-за постоянно проходящих по его фигуре волнам света.

«Ну вот, уже и галлюцинации начались», – подумал лейтенант. Он не испугался. От парившей в центре отсека фигуры не исходила агрессия, а наоборот, веяло чувством умиротворенности. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Твой жизненный путь подходит к концу, Николай, – неожиданно произнес незнакомец. Звука не было, но лейтенант ясно слышал его голос в своем мозгу.

– Кто ты?

– Ты не поймешь. Чтобы тебе было понятнее, считай меня своим Ангелом-Хранителем…

– Что тебе нужно? Я уже умер? – Слова едва слетали с губ офицера, но незнакомец его понимал.

– Нет, ты еще жив. Я давно слежу за тобой. Скажи мне, зачем тебе это нужно? Ты изо всех сил цепляешься за жизнь, хотя прекрасно понимаешь, что никто тебя не спасет. Все твои товарищи мертвы. Ведь у тебя есть оружие, и ты можешь в один момент прекратить свои мучения. Вместо этого ты продолжаешь терпеть невыносимые страдания, понимая, что это совершенно бессмысленно. Почему?

– Потому, что я люблю жизнь и никогда добровольно не откажусь от нее. Мне очень тяжело сознавать, что это конец. Ведь жизнь – это самое ценное, что есть в мире…

– Но ведь ты видишь, какой бывает жизнь. Ты воин, и ты много раз видел кровь и смерть. Неужели ты не хочешь забыть все это?

– Нет, не хочу… Я хочу жить и помнить…

– Что ж, это похвально, – сказал, немного подумав, незнакомец. И, помолчав, добавил: – Твое желание исполнится, Николай. Покойся с миром, храбрый воин. Твое время придет.

Фигура незнакомца потускнела и растаяла в воздухе. Отсек снова погрузился во тьму.

В тот же миг молоток выпал из ослабевшей руки, и голова лейтенанта упала на грудь.

Все было кончено. «Барс» принял свою последнюю жертву. Больше на борту подлодки не осталось живых…

Глава 3

– Пульс и дыхание в норме, давление в норме, сознание восстановлено! – неожиданно донеслось до слуха Николая. Он с трудом открыл глаза. Голова сильно болела, во рту был металлический привкус, но, тем не менее, свежий живительный воздух, совершенно не похожий на отравленный воздух подлодки, омывал его легкие.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил его кто-то в белой маске, закрывавшей лицо.

Николай про себя отметил, что разговаривают по-русски, значит, он у своих. Непонятно только, где – в Гельсингфорсе или другом месте? Получается, их все-таки спасли?

– Голова страшно болит, – еле выдавил из себя Николай и не узнал своего голоса.

– Ты помнишь, что с тобой случилось?

– «Барс», скорее всего, подорвался на мине… Я был в кормовом торпедном отсеке во время взрыва…

– У нее бред. Какой-то барс, мины… Пускай поспит еще! – раздался тот же голос, и сознание Николая помутилось.

…Николай проснулся и понял, что лежит в постели, укрытый одеялом. Голова больше не болела, во всем теле чувствовалась легкость, только очень хотелось есть. Сколько же он был без сознания и кто все-таки вытащил его на поверхность? Есть ли еще кто-нибудь среди спасенных? Ответ можно получить, только когда придет кто-то из врачей. В том, что он находится в госпитале у своих, Николай не сомневался.

Открыв глаза, он увидел, что находится в небольшой комнате, ярко залитой солнечным светом. Обстановка была совершенно незнакомой. Просторная широкая кровать, на которой он лежал, располагалась в углу, чуть возвышаясь над полом. Одну из стен комнаты почти целиком занимало огромное окно, через которое был виден начавший желтеть осенний лес. В другом углу стоял стол с какими-то непонятными приборами и еще один стол с парой стульев – под стенкой. На одной из стен висело зеркало.

Несмотря на то что окно было закрыто, воздух был удивительно чистым и свежим.

В голове Николая пульсировала мысль, не дававшая покоя. Что-то показалось ему странным в речи доктора, когда он очнулся в первый раз… Николай усиленно напрягал память, благо голова была уже ясной, и тут он вспомнил: «У нее бред…»

У кого «у нее»?! Руки Николая лежали поверх одеяла, он поднес их к лицу и… не узнал. Маленькие ладони с длинными тонкими пальцами с остатками маникюра на ногтях… На левой руке браслет из какого-то неизвестного материала.

Николай в ужасе подскочил на кровати и отбросил одеяло. На нем была длинная рубашка с короткими рукавами из мягкой белой материи, внешне напоминающая женскую ночную сорочку. Стащив рубашку через голову, он оторопело уставился на свое тело. Несомненно, это тело девушки, даже скорее девочки с тонкой талией, стройными ножками и уже сформировавшейся грудью…

– Бред!!! Вот это уж точно бред!!! – сказал сам себе Николай. Он встал с кровати и, как был, голышом и босиком отправился к зеркалу.

– Бред! Этого просто не может быть! – повторял он себе. Из зеркала на него смотрела зеленоглазая девчушка четырнадцати-пятнадцати лет с копной всклокоченных черных волос.

«Очевидно, я сплю!» – подумал он, закрыв глаза, и ущипнул себя за руку, надеясь, что видение исчезнет. Но ничего не изменилось. Из зеркала на него по-прежнему смотрели удивленные зеленые глаза на девичьем лице.

– Но как это могло случиться? Этого же не может быть потому, что не может быть никогда! Уже само по себе удивительно, как меня смогли вытащить из лодки на поверхность. И каким образом я – взрослый мужчина, офицер русского флота, превратился в какую-то гимназистку?!

Внезапно раздался звук открывшейся двери. Николай обернулся и увидел вошедших в комнату мужчину и женщину в белых халатах. Женщина была уже в возрасте, хотя по ее стройной фигуре сказать этого было нельзя. Мужчина был гораздо моложе.

– Оленька, как ты себя чувствуешь? Как ты нас напугала! – сказала женщина, подходя к Николаю, и, обняв его за плечи, прижала к себе.

– Простите, я вас знаю? – только и смог выдавить из себя он, не узнавая собственного голоса.

– Оленька, ты меня не помнишь? Я же твоя бабушка – Анна Андреевна Шереметьева! Неужели не помнишь?

– Н-н-нет… Не помню…

– А ты помнишь дедушку? Помнишь, что с тобой случилось?

– Нет. Ничего не помню… – сказал Николай, а сам подумал: «Если я сейчас скажу, что я – лейтенант Николай Верещагин, меня точно упрячут в сумасшедший дом. Придется симулировать полную потерю памяти».

– Барышня, простите, вам не холодно? – кашлянув, подал голос мужчина.

Николай только тут вспомнил, что стоит нагишом.

– Ах да, простите… – ответил он и, сев на кровать, надел рубашку.

– Ты что-нибудь помнишь, Оля? Кто ты, откуда? – спросил мужчина, оказавшийся врачом.

– Нет, ничего не помню… Сколько времени я был…ла без сознания?

– Ты пробыла в коме три дня. Сейчас, слава богу, уже все позади. Все обошлось. У тебя нет никаких неприятных ощущений?

– Нет, я хорошо себя чувствую, только есть очень хочу…

– Ну, тогда все нормально! Отдыхай, набирайся сил. Ты пробудешь в клинике какое-то время, нужно провести ряд обследований, чтобы быть абсолютно уверенным в твоем выздоровлении. А потом отправишься домой к бабушке с дедушкой.

– Простите, доктор, а какое сегодня число? – спросил Николай.

– Пятое сентября.

«Ерунда какая-то… Ведь мы вышли из Гельсингфорса седьмого сентября», – подумал он. Неожиданно смутное подозрение закралось в его голову:

– А год?

– Две тысячи триста шестнадцатый.

Комната поплыла перед глазами. Последнее, что он увидел, это доктор, рванувшийся к нему.

…Николай лежал на кровати и смотрел в потолок. Произошедшее не укладывалось в сознании. Он – старший офицер подводной лодки «Барс», лейтенант Николай Верещагин, оказался в теле какой-то Оли Шереметьевой во времени, ушедшем вперед от его жизни на четыреста лет… Получается, никто его не спасал, и он умер тогда от удушья в торпедном отсеке лодки? Но как в таком случае он мог оказаться здесь? В этом времени и в этом теле? Он не помнил абсолютно ничего, что произошло с ним, вернее, с Олей Шереметьевой. По словам врачей, у него было сильное поражение электрическим током. Была даже остановка сердца, и врачи сами удивлялись, как им удалось его спасти.

– Значит, теперь долго жить будешь! – говорили они.

«Так вот, что имел в виду Хранитель…» – пришло ему в голову. «– Твое желание исполнится… Твое время придет». Получается, ему подарили вторую жизнь?

Невероятно…

Как бы там ни было, а надо адаптироваться в этом мире. Естественно, о том, кто он на самом деле, Николай говорить не собирался. Даже если ему поверят и не упрячут в дурдом, ему будет уготована роль подопытного кролика. Все ученые мужи слетятся, как воронье на падаль, чтобы доказать, что это невозможно, и у девочки, на самом деле, редкая форма амнезии с появлением ложной памяти. Такой судьбы для себя он не хотел. Значит, остается одно – играть дальше роль этой Оли, которая, в результате несчастного случая, полностью потеряла память. Благо он уже знал, как его зовут и что у него есть любящие бабушка и дедушка.

Следующие дни прошли однообразно. Николая обследовали какими-то приборами, ни назначения которых, ни даже названия он не знал. Абсолютно все было в диковинку, и он открывал для себя новый удивительный мир. Оказывается, в палате, где он лежал, имелась информационная система, при включении которой прямо на стене возникало объемное изображение. Управление было очень простым, и он часами просматривал передачи новостей, различные фильмы и программы. Он удивлялся, как далеко ушло человечество вперед за четыреста лет. Конечно, очень многое было непонятно, но и того, что понимал Николай, хватало, чтобы поразить до глубины души.

Он уже познакомился со своими бабушкой и дедушкой, узнал о произошедшем с ним несчастье. Врачи не находили никаких изменений, но, тем не менее, продолжали исследовать его на все лады, не теряя надежды досконально разобраться в таком удивительном случае. Особых хлопот это Николаю не доставляло, и он с нетерпением ждал, когда же его наконец отпустят домой. Он уже перезнакомился со всем медперсоналом, у него появились подруги среди медсестер. Каждый, по мере возможности, старался помочь ему обрести память, но все было тщетно. Николай не помнил ничего.

…Первые неприятности начались на пятый день его новой жизни. Когда Николай сидел и смотрел программу новостей, в палату вошла дежурная медсестра Ира – молодая девушка лет двадцати пяти, веселая хохотушка, с которой у Николая сразу сложились приятельские отношения.

– Оля, пойдем, тебя гинеколог посмотрит!

До Николая не сразу дошел смысл сказанного. При чем тут гинеколог? А когда дошел…

В принципе, он знал, чем занимаются гинекологи, но чисто теоретически. Теперь предстояло опробовать все на личном опыте. До сих пор в этой новой жизни для него было самым большим неудобством то, что все проблемы в туалете приходилось решать сидя, но с этим он как-то смирился…

– Пойдем, пойдем! Марк Соломонович уже ждет! – торопила Ира.

С настроением приговоренного к казни Николай пошел следом за медсестрой. Со страхом переступив порог гинекологического кабинета, он замер.

– Проходи, Оленька, проходи, не бойся! – пророкотал басом какой-то мужик в белом халате, натягивая на руки перчатки.

– Проходи, присаживайся! Ножки вот сюда, – показал он на какое-то странное сооружение в центре кабинета.

Николай залез, раскинув ноги и выставив на всеобщее обозрение свои прелести.

Подняв рубашку, врач внимательно ощупал грудь и живот, приговаривая:

– Так-с… Тут у нас все хорошо… Оленька, ничего не беспокоит? Как дела у нас с мальчиками?

– Марк Соломонович, она же ничего не помнит, – напомнила Ира.

– Ах, да! Конечно, конечно… Ну, ничего страшного! Это поправимо. Сейчас медицина такие чудеса творит! Оленька, не пугайся, я тебя сейчас вот здесь посмотрю. Больно не будет. О-о-о, все хорошо! И с мальчиками у нас полный порядок! Ирочка, значит, полное обследование. Подготовьте Оленьку. Все, Оленька, можешь вставать.

Выйдя из кабинета, Николай перевел дух. Оказывается, не так уж и страшно…

Однако вечером, когда он попытался поужинать, ничего не получилось. Еда подавалась в палату с помощью автоматического лифта, вмонтированного в стенную нишу.

Кормили, кстати, очень вкусно. Достаточно было нажать на кнопку, и обеспечивалась подача завтрака, обеда и ужина. Однако сейчас, сколько Николай ни нажимал на кнопку, лифт не работал.

«Сломался, что ли?» – подумал он и собрался пойти сказать об этом медсестре.

Однако Ира опередила его, войдя в палату со словами:

– Оля, пойдем подготовочку проводить.

– Какую подготовочку? И почему ужина нет? – не понял Николай.

– А тебе сегодня не положено. У тебя же завтра утром обследование у гинеколога.

– Так ведь меня сегодня уже смотрели?

– Не-ет, Оля! Это был просто внешний осмотр. Для Марка Соломоновича, правда, и этого достаточно. Он своим рукам верит больше, чем аппаратуре. Руки у него и впрямь золотые, с самыми сложными случаями к нему везут. Но аппаратное исследование он сделать обязан. Ладно, хватит болтать, пойдем подготовочку проведем…

– А что это за обследование? И что за подготовочка? – спросил Николай, когда они шли по коридору.

– Оля, ты что, и вправду не помнишь?! Я в твоей карте смотрела, тебе ведь уже делали.

– Нет, Ира. Ничего не помню.

– Ладно, расскажу. Подготовочка – это клизма. Так ее у нас все девки называют. Ее обязательно перед обследованием делают…

– Зачем?!

– А-а-а! Похоже, начинаешь вспоминать! Прогресс налицо! Дело в том, что сейчас гинекологическое обследование у женщин совмещено с проктологическим. Вводятся два сканера, вагинальный и ректальный в виде гибких стержней, а третий сканер, в виде пластины, помещается над животом. И все твои женские дела, как на ладони, обследуется вся тазовая область. Диагностика стопроцентная. Делают всем женщинам и девушкам с четырнадцатилетнего возраста не менее трех раз в год, но можно и чаще. Девушкам, естественно, вводят только один – ректальный сканер, то есть в попку. Результат получается менее точный. Но у тебя мальчики уже были, поэтому тебе сделают полное обследование. А насчет подготовки – содержимое кишечника создает сильные помехи работе сканеров, поэтому перед обследованием есть нельзя и обязательно ставят клизму утром и вечером.

«Ну, попал!!! И получается, теперь это будет происходить постоянно?!» – подумал Николай, а вслух спросил:

– Ира, а без этого никак нельзя?

– Не-е-е, подруга, нельзя! Родилась девкой – получай все, что к этому прилагается! Уж такая наша бабья доля, чтобы нам в наши дырки постоянно что-нибудь вставляли… Да ты не бойся, там всего-то на двадцать минут делов! Никто еще от этого не помер!

Заведя Николая в комнату, в которой он еще не был, Ира махнула ему рукой на кушетку и сказала:

– Давай, Оля, ты пока ложись, а я все приготовлю…

– Ира, слушай, а это не больно?

– Что, клизма?! – прыснула со смеху медсестра.

– Да нет, это самое обследование…

– А-а, нет. Не больнее двойного проникновения. Некоторым даже нравится…

– Чего-чего двойного?

– Проникновения. Это когда занимаешься вагинальным и анальным сексом одновременно.

– Чем занимаешься?! – оторопев, спросил Николай.

– Оля, ты что, даже не помнишь, что такое секс?! – изумлению Ирины не было границ.

– Н-нет, не помню…

– Ой, как все запущено-о-о… Вот это тебя долбануло… Прописные истины забыла… Тут, подруга, в двух словах и не расскажешь… Ладно, давай так сделаем – ты у меня сегодня на процедуры последняя, сейчас я тебя обработаю, и как свои дела сделаешь, приходи ко мне на пост, поболтаем. Просвещу тебя по вопросам половой жизни.

А пока, чтобы было понятно, слушай. Есть три основных вида секса: вагинальный, анальный и оральный. Вагинальный – это когда парень вводит тебе своего шалуна в киску, то есть член во влагалище. Анальный – в попку. Оральный – в рот. Тут, правда, есть различия. Если ты парню ртом член ласкаешь, это называется минет, или фелляция.

А если он тебе своим языком киску обрабатывает – это куннилингус. Поняла?..

А насчет двойного проникновения – это, когда ты занимаешься сексом с двумя парнями одновременно, и один имеет тебя в киску, а другой в попку. То есть вагинально и анально.

Можно также и с одним парнем, если он, к примеру, ввел тебе шалуна в киску, а в попку вибратор, или наоборот. Вибратор – это такой искусственный член, очень похожий на настоящий. Можно, кстати, и самой поиграться двумя вибраторами одновременно.

Ладно, потом подробно все расскажу… Давай, ложись! Не забыла, как? О-о-о!!!

Ты смотри, вспомнила! Я же говорила, прогресс налицо! Память возвращается!

Так, Оля, не за-жи-май-ся… Вот так… И вообще, я тебе скажу, что двойное проникновение – классная вещь! Анальный секс сам по себе тоже хорош, но требует предварительной подготовки.

И если все делать правильно, то это очень даже прикольная штука! Особенно во время месячных… – слова сыпались из Ирины, будто из рога изобилия. Видимо, она очень хорошо разбиралась в этом вопросе.

– Господи, как я мог забыть! – взвыл про себя Николай, скрипнув зубами. – У меня же еще и месячные впереди!

Поздно вечером, уже лежа в постели, Николай снова смотрел в потолок и думал. Ирина только что прочла ему длинную лекцию по искусству любви. Должно быть, этот вид «искусства» ее очень интересовал, и она в нем прекрасно разбиралась. Сам не являясь ханжой, признавая в постели все, что нравится обоим, Николай, тем не менее, был поражен познаниям Иры и почерпнул для себя много нового. С огромным интересом слушая и спрашивая, он как-то позабыл, что находится сейчас, так сказать, по другую сторону баррикад. Отрезвила его последняя фраза:

– Ладно, Оля. Поздно уже. В следующее дежурство побеседуем, вижу, что тебе и правда интересно. А сейчас иди спать, я тебя утром рано подниму клизму ставить.

«Ох и влипли вы, Ваше благородие, господин лейтенант! Ох и влипли! Это раньше вы имели дам-с во все имеющиеся отверстия, даже не подозревая, что Вы, оказывается, занимались сексом. Причем и вам, и вашим дамам это жутко нравилось. А теперь во все эти отверстия будут иметь Вас, так как Вы, господин лейтенант, уже и не лейтенант вовсе, а барышня! А барышне по чину положено, чтобы ее во все эти отверстия имели… При помощи этого самого секса. Вместе с двойным проникновением… А завтра вам загонят в задницу и в эту, как ее, «киску» (слово-то какое!) два каких-то дрына и будут это делать регулярно с завидным постоянством несколько раз в год…»

«А все-таки ты свинья, – немного подумав, сказал он сам себе. – Тебе сделали подарок, который не был бы в состоянии сделать даже сам государь император… Подарок, который не смогли бы сделать все государи мира, вместе взятые…

Тебе подарили Жизнь! Новую Жизнь!!! Ты уже забыл, как задыхался в отравленном воздухе лодки?! Ты уже забыл, как на твоих глазах умирали твои боевые товарищи?!

Живи и радуйся жизни! За себя и за всех тех, кто нашел себе могилу на дне Балтики.

За тех, для кого их корабль превратился в саркофаг… И каким мелким выглядит по сравнению с этим все эти обследования, разные сексы и прочее…»

Николай лежал и думал. «Все-таки, Ваше благородие, Вам придется привыкать к жизни в этом теле, в совершенно новом для себя качестве». Перебирая в памяти все, чему его научила Ира, он подумал, а не попробовать ли прямо сейчас? В конце концов, теперь это его тело, и ему в нем жить… Надо узнать его получше. И почему бы не доставить этому телу маленькие радости? Ирина научила его массе различных приемов – как заниматься сексом с парнями, с девушками (оказывается, сейчас к этому относились совершенно нормально!), а также сама с собой. В данный момент под рукой ничего не было. Так почему бы не использовать прием «умелые ручки»?.. И шаловливые девичьи пальчики скользнули вниз… Это было незабываемо!!! Такого он не испытывал еще никогда!

Все его предыдущие ощущения, несмотря на богатый опыт в прошлой жизни, померкли перед этим ураганом страсти…

Рано утром, когда Ирина пришла его будить, она, как всегда, сразу подошла к аппаратуре, установленной на столе.

– Ого, Оля! Ну, ты даешь! Решила сразу попробовать «умелые ручки»? Молодчина!

И подумать только, пять раз!!! Ох, и горячая ты девка! Счастлив будет тот парень, которому ты достанешься!

– Но как ты узнала?! – залившись краской до самых ушей, пробормотал Николай.

– Так это же очень просто! Видишь у себя браслет на руке? Это сканер с кучей датчиков, которые непрерывно регистрируют все параметры твоего организма двадцать четыре часа в сутки, даже когда ты спишь. Все данные подаются вот на этот терминал, который их обрабатывает и хранит в своей памяти. Получается непрерывная картина работы твоего организма в режиме реального времени. Видишь вот эти пять пиков на экране? Это соответствует пяти оргазмам, причем очень мощным, полученным за небольшой промежуток времени. Я такие редко видела. Наградила тебя природа подобным даром, радуйся!

А вот здесь видно, когда ты заснула… Да не тушуйся ты, Оля! – улыбнувшись, сказала Ирина и продолжила:

– Ведь это совершенно нормально! Врачи даже сами рекомендуют снимать напряжение, чтобы не было застойных явлений. У нас все девки так делают, которые здесь лежат.

Другой вопрос, что большинство – раз, максимум два – и сразу на боковую, а ты – пять! Это, Оленька, дар божий! Повезло тебе. Ладно, пойдем клизму ставить…

…Близился день выхода из клиники. Врачи так и не смогли найти научного объяснения этому уникальному случаю. Здоровье Николая было в норме, никаких необратимых изменений не обнаружено, но память по прежнему не возвращалась. Все, что он знал об окружающем мире, он узнал здесь. Наконец врачи решили отпустить его домой, надеясь, что в знакомой обстановке память к девочке постепенно вернется.

Незадолго до выписки Николай попросил принести ему какие-нибудь печатные издания, в том числе и женские журналы. Благодаря информационному телевидению он уже много знал о современной жизни, но оставался один вопрос, к которому он абсолютно не был готов.

Женская одежда. По своему прошлому опыту он прекрасно помнил, скольких трудов ему стоило, особенно на первых порах, помочь дамам разоблачиться и что в обилии тряпок очень легко было запутаться. До сих пор в клинике всей его одеждой были ночная рубашка и халатик. Весь женский медперсонал ходил исключительно в белых халатах. То, что он видел на экране, давало какое-то представление о том, что сейчас носят женщины, но этого было мало.

«Вот будет номер, если я не смогу самостоятельно одеться!» – думал Николай. Этим можно сразу привлечь к себе излишнее внимание, а ему необходимо соблюдать инкогнито. Поэтому он усердно штудировал помимо всего прочего и специальные женские издания. Смотрел, как выглядят сейчас дамские туалеты и нижнее белье, запоминал названия деталей одежды. Язык, к счастью, за четыреста лет изменился мало. Имелись изменения в орфографии, но смысл был понятен.

И вот, наконец, настал этот долгожданный день. Николаю уже надоело сидеть в четырех стенах. Он попрощался со своими знакомыми, которые окружали его все это время. В день выписки опять дежурила хохотушка Ира. Зайдя в палату и положив на стол прозрачный пакет с одеждой, она сказала:

– Ну, вот и все, Оля! Расстаемся. Смотри, не попадай больше к нам. Давай, одевайся.

Тебя там уже дедушка с бабушкой в приемном отделении ждут.

Ира вышла, оставив Николая одного. Николай развернул пакет и начал разглядывать свою новую «форму одежды».

Миниатюрные узенькие кружевные трусики из неизвестного полупрозрачного материала, такой же лифчик, юбка неимоверно короткой длины – как хорошо, что он заранее ознакомился с тем, что его ожидало. Трусики проблем не вызвали, хотя Николая поражало, как же в этом можно ходить? Ведь практически вся задница напоказ! Серьезной проблемой оказалась застежка лифчика. Как он ни изворачивался, никак не удавалось ее застегнуть. До сих пор ему приходилось только расстегивать дамские наряды…

В конце концов, изрядно намаявшись, он надел лифчик задом наперед, застегнул застежку и перекрутил его в нормальное положение. Вроде получилось! Вторым камнем преткновения стали колготки. Николай крутил их в руках, недоумевая, как же этот тончайший, невесомый, почти прозрачный материал может защитить от холода? И как натянуть на ноги столь хрупкую на вид конструкцию и не порвать? За этим занятием его и застала Ира.

– Ну что, Оля, ты скоро?

– Да вот не пойму, как же это надеть, – вынужден был признать Николай.

– Оля, ты что, забыла, как надевать колготки? Ну, ты даешь, с тобой не соскучишься! Как-то интересно к тебе память возвращается: как клизму ставят помнишь, а как колготки натягивать – нет! – хохотнула медсестра.

– Вот, смотри сюда! Собираешь одну половинку до самого кончика и натягиваешь на одну ногу до самой киски. Потом собираешь также вторую половинку и натягиваешь на вторую ногу. А затем уже дотягиваешь до талии. Поняла? Давай, действуй!

Под чутким руководством Ирины процесс пошел гораздо легче. Юбка, свитер, туфельки и курточка затруднений не вызвали.

Проводив Николая до выхода, где его уже ожидали бабушка с дедушкой, медсестра сказала:

– В добрый путь, Оля! Рада была с тобой познакомиться. Чует мое сердце, что интересная и долгая у тебя жизнь будет, раз из такой передряги выкарабкалась.

Обнявшись с дедушкой и бабушкой, Николай впервые вышел за порог клиники и остановился. Осень уже вступила в свои права. Его окружили запахи осеннего леса. Прохладный ветерок шевельнул волосы, обдав свежестью.

«Господи, поддувает-то как снизу!» – промелькнуло в голове.

Закрыв глаза и вдохнув пряный лесной воздух, Николай подумал:

«Все, пора перестать жить прошлым. Надо привыкать к этой жизни в этом времени, и в этом теле. Пора признать, что лейтенанта Николая Верещагина больше нет. Он навсегда остался в пучине моря, разделив судьбу своего корабля. Теперь есть пятнадцатилетняя взбалмошная девчонка Оля Шереметьева, которая, тем не менее, никогда не забудет, кто она есть на самом деле… Как не забудет она и всех тех, кто навсегда остался в глубинах Балтики…»

Открыв глаза и глубоко вдохнув прохладный осенний воздух, Николай… нет, Оля шагнула в новую жизнь.

Глава 4

Автомобиль заложил вираж и мягко приземлился на площадку возле двухэтажного коттеджа. Они летели больше часа над лесным массивом, ибо клиника, где лежала Оля, находилась среди лесов Карельского перешейка, вдали от города. Оле доводилось летать несколько раз раньше, когда ее прежние друзья – летчики морской авиации катали ее на аэроплане над Финским заливом… В первый раз она толком ничего не смогла рассмотреть, переживая сам факт «воздушного крещения». В следующем полете она уже различала береговую линию, военные корабли и торговые суда на серо-свинцовой поверхности Балтийского моря. Она прекрасно помнила грохот поршневого бензинового мотора и ветер, продувающий открытую кабину аэроплана насквозь. Как давно это было… Нынешний полет совершенно не походил на все предыдущие. Закрытый сверкающий аппарат с удобным салоном даже отдаленно не напоминал те автомобили и аэропланы, которые помнила Оля.

Машина мягко коснулась колесами бетонной площадки и замерла.

– Ну, вот мы и дома, Оленька! – сказала бабушка, когда они, открыв двери, ступили на землю.

– Ты ничего не вспоминаешь? Вот наш дом, в котором мы живем, – бабушка указала на большой двухэтажный коттедж, стоящий в окружении деревьев. Рядом справа и слева располагались и другие похожие коттеджи. Это был жилой поселок недалеко от Петербурга.

– Пошли домой. Девочка, наверное, проголодалась, – подал голос дедушка. – Ведь сколько времени на казенных харчах…

Ни вид дома, ни окружающая местность не навеяли никаких воспоминаний. Оля понимала, что она никогда не была здесь раньше…

Первое, что она увидела, войдя в дом, был большой пушистый черный кот. Каким-то одному ему известным чувством он знал, что приехали хозяева, и ждал под дверью.

Но когда они вошли, кот неожиданно зашипел, прижал уши и приготовился удирать.

– Ой, какой котик! – сказала Оля, приседая на корточки и пытаясь погладить кота. Она очень любила животных и всегда находила с ними общий язык.

– Бабушка, как его зовут?

– Мурзик…

– Мурзик, ты меня не узнал? Иди ко мне… – Оля протянула руку. Кот зашипел и поднял лапу, готовый к немедленному отступлению.

– Мурзик, ну что ты, не бойся! – продолжала разговаривать с ним Оля, стараясь не напугать животное. Она осторожно положила ладонь ему на голову и погладила мягкую шерсть. Кот хоть все еще и находился в состоянии повышенной боевой готовности, но шипеть перестал и попыток к бегству больше не предпринимал. Погладив так его некоторое время, Оля взяла кота на руки. Мурзик наконец-то перестал бояться и даже замурлыкал.

– Бабушка, дедушка, смотрите – Мурзик меня узнал! – обрадованно воскликнула Оля. Подняв глаза, она увидела недоуменные взгляды. – Я что-то сделала не так?

– Нет, нет, Оленька! Все так… Давайте садиться ужинать, – сказала бабушка.

После ужина Оля ходила по дому, заглядывала во все комнаты, делая вид, что пытается что-то вспомнить. Дом был большой. Оля с интересом рассматривала незнакомую обстановку. За четыре века многое изменилось, но кое-что оставалось прежним.

На втором этаже она нашла огромную библиотеку с сотнями томов. Здесь помимо художественной литературы были труды по космонавтике, истории, медицине и о многом другом. Оля уже знала, что ее дедушка в прошлом – капитан торгового флота, не один десяток лет водивший по галактике транспортные корабли, а бабушка – профессор, доктор медицинских наук. Ей не докучали, дали побыть одной. Она понимала, сколько ей придется теперь всего постигнуть, чтобы быть на уровне времени, в которое она так неожиданно попала.

Делать было нечего. Как это ни прискорбно для Оли, а пришлось опять идти в школу. Если тебе всего пятнадцать лет, то альтернативы нет никакой. Однако, во-первых, до окончания школы оставалось не так уж и много – всего два года, а во вторых, Оля сама понимала, что для сегодняшнего дня ее знаний начала двадцатого века явно маловато. В школе ее ждали не очень приятные сюрпризы. Бабушка с дедушкой щадили ее чувства и не рассказывали всего. Здесь же выяснилось, что, оказывается, Оля создавала для учителей большие проблемы до того, как с ней произошел этот несчастный случай. Каково же было всеобщее удивление, когда отпетая разгильдяйка неожиданно взялась за учебу. Оля мобилизовала всю свою память, стараясь применить прежние знания, полученные в Морском Корпусе. И это у нее получилось. Оказывается, в Морском Корпусе учить умели. Буквально через несколько месяцев она освоила школьную программу и начала поражать учителей своими знаниями. Особенно в технических дисциплинах и истории. Однако никто не замечал за ней ничего необычного. Взялась девчонка за ум, и слава богу! Ей удавалось сохранить свое инкогнито. Бабушка и дедушка рассказывали о событиях, произошедших с ней раньше, пытаясь вернуть ей память. Кое-что Оле приходилось «вспоминать».

Только один раз Оля допустила ошибку. Оказалось, что ее дед страстный любитель истории и коллекционер старинного оружия. У него была собрана богатейшая коллекция, начиная от древних кремневых пистолетов и кончая вполне современными образцами. Оля, в своей прошлой жизни тоже неравнодушная к оружию, с интересом слушала рассказы деда и помогала ему, чем вызывала непомерное удивление бабушки.

Однажды дед принес домой очередную находку. Оля сразу узнала его. Старый знакомый. Дед, обрадованный появлением нового экспоната, довольно потирал руки.

– Так, Оленька! Сейчас залезем в каталог и все-все узнаем. Очень старая машинка, а как сохранилась! Одного не пойму, где же здесь вставляется магазин?

Оля взяла пистолет в руки и чисто автоматически выдала:

– Немецкий пистолет «Маузер К-96», выпускался с 1896 года в различных модификациях и в двух калибрах. Это одна из первых моделей под модифицированный патрон 7,65 «Борхард», позже получивший обозначение 7,63х25 «Маузер». С появлением патрона 9х19 «Парабеллум» выпускался также и в этом калибре. Это первый самозарядный серийный пистолет, и он не имеет отъемного магазина, как все последующие системы. Это, кстати, одна из причин, почему он так и не был принят на вооружение германской армией. Перезарядка осуществляется вот так, – и тонкие девичьи пальцы замелькали.

– Оленька, откуда ты все это знаешь?! – изумился дед.

Оля поняла, что попалась. Откуда школьнице двадцать четвертого века знать досконально устройство древнего оружия, которое знают даже далеко не все специалисты?

– Я как раз недавно об этой системе читала, дедушка, – выкрутилась она.

Прошло уже несколько месяцев, Оля привыкла к своей новой жизни. Дед с бабкой оказались очень хорошими людьми. В школе дела шли нормально, но появилась проблема, которую Оля не знала, как решить. В растущем девичьем организме вовсю играли гормоны. Практически все ее сверстники уже крутили любовь во всех ее проявлениях. Прием «умелые ручки» уже не спасал. В первое время, как только Оля приехала домой, она нашла в своей комнате в одном из ящиков шкафа большой арсенал «игрушек», о которых ей рассказывала Ира. С интересом разглядывая невиданные до сих пор диковинки, Оля решила в первый же вечер их опробовать.

– В конце концов, если я женщина, то чего мне стесняться? – лукаво сказала она сама себе, глядя в зеркало… – И не попробовать ли сразу это двойное проникновение? Ира его так расхваливала…

Вспомнив все наставления Иры, а также проштудировав кое-какие материалы самостоятельно, Оля решилась. Подготовка не заняла много времени, в ванной комнате она нашла все необходимое…

Закрыв дверь комнаты, Оля выбрала два вибратора – один побольше, другой поменьше. Приглушив свет, она начала осторожно ласкать свою грудь, опускаясь все ниже и ниже… Ее тонкие шаловливые пальчики уже имели кое-какой опыт…

Наконец, взяв обе «игрушки» и не пожалев лубриканта, Оля впервые ввела их внутрь своего тела… О-о-о!!! Это было что-то!!! Буквально с первых же секунд она поняла, насколько была права Ирина! Оказывается, жизнь в женском теле имеет не только одни недостатки!

Однако «ручки» «ручками», «игрушки» «игрушками», а хотелось нормального живого человеческого тела… В душе Оля понимала, что как ни крути, а эту проблему придется решать. От того, что придется пойти на контакт с парнями, ее бросало в дрожь. Сколько раз она говорила себе, что ведь сейчас это в ее положении совершенно естественно, ведь она женщина… Она даже пробовала встречаться со своими бывшими кавалерами… Ни к чему хорошему это не привело. Едва только мальчишки давали волю рукам, в душе бывшего офицера российского флота поднималась такая буря протеста и чувство брезгливости, что ни о каких дальнейших отношениях не могло быть и речи. Ведь в душе Оля оставалась такой же, как четыреста лет назад. Ее неудержимо тянуло к девушкам. Сначала она гнала от себя эти мысли, но потом, видя, что с парнями у нее все равно никогда ничего путного не получится, решила:

– В конце концов, что я теряю? Если так будет продолжаться и дальше, то ничем, кроме невроза, это не закончится… У меня личность взрослого нормального мужчины с нормальными для мужчины желаниями и стремлениями, и тут я ничего не могу поделать… Видимо, это было нужно, раз моя душа оказалась в теле девчонки. Что ж, пусть так… Но зачем ломать саму себя и насиловать свое собственное «Я»? В конце концов, даже в моей прежней жизни на любовь двух женщин смотрели снисходительно… А сейчас это стало чуть ли не вариантом нормы…

И Оля стала обращать внимание на своих школьных подруг. Она сама удивлялась, что откуда-то у нее появилось обостренное чувство интуиции, и она решила применить его в данном случае… Одноклассница Вика давно нравилась ей и по каким-то непонятным признакам Оля догадывалась, что и Вика не прочь познакомиться с ней поближе. Они были подругами и часто беседовали на «эти» темы. Однажды Вика пригласила ее домой, когда ее родители были в отъезде. Подруга встретила Олю в домашнем халатике, и Оля, опираясь на весь свой предыдущий опыт и интуицию, мгновенно определила, что под халатиком у нее ничего нет. Девчонки пили кофе и легкое вино с фруктами, смотрели «порнушку» и в один момент, словно подражая тому, что происходит на экране, Оля как бы в шутку поцеловала Вику. Они начали весело дурачиться, и Оля думала, как бы перейти к главному. Ведь в такой роли она выступала впервые. Помогла ей сама Вика. Когда они возились на диване, ее халатик распахнулся, открыв взору плавные изгибы девичьего тела. Воспользовавшись секундным замешательством Оли, Вика очень мягко, но решительно положив ей руки на голову, прижала ее лицо к своему лобку. Знакомый издавна аромат женского тела вызвал бурю эмоций в истосковавшейся душе. Это был настоящий вулкан… Вся одежда быстро улетела в сторону, и девушки погрузились в такую пучину страсти, что позабыли обо всем. Призвав на помощь все, что она знала раньше, и то, чему ее научила Ира, Оля заставила подругу воспарить до небес… Вика извивалась, сотрясаемая многократными оргазмами, но Оля была неутомима, продолжая страстно и нежно ласкать самое прекрасное из того, что когда-либо создавала природа – женское тело…

Потом они поменялись местами… И вот только теперь до Оли дошел смысл фразы «увидеть небо в алмазах»… Это не поддавалось никакому описанию. Это было что-то, сминающее все и вся… Никакими словами нельзя было передать этот ураган чувств…

Потом, когда они лежали обессиленные, Вика призналась, что ей еще ни с кем не было так хорошо… Подруги начали встречаться регулярно, когда никого не было дома. Но однажды им не повезло. В тот раз они были дома у Оли, поскольку дедушка с бабушкой уехали на целый день. Однако девушки так заигрались, что не услышали, как те возвратились. Полагая, что Оли нет дома, бабушка без стука вошла в комнату и застала подруг в самый неподходящий момент – голышом и в пикантной позиции «шестьдесят девять».

Разложенные на постели «игрушки» и стоящие рядом на столике флакончики с лубрикантами дополняли картину.

Бабушка, однако, ничего не сказала, а улыбнулась и вышла. Вика тут же засобиралась домой, так как было действительно поздновато. Оля осталась в комнате, думая, что сейчас устроят «разбор полетов», но ее никто не побеспокоил…

На следующий день было воскресенье, свободное от занятий в школе, и Оля с утра тихо проскользнула в комнату с тренажерами и стала делать зарядку. Она понимала, что разговора все равно не избежать, и оттягивала его, как могла. Неожиданно вошла бабушка и сказала:

– Оленька, ты уже закончила? Нам нужно поговорить.

«Ну вот, началось…» – пронеслось в голове у Оли, а вслух она сказала, сев на скамейку:

– Да, бабушка, конечно…

Бабушка подошла, села с ней рядом и, немного помолчав, тихо спросила:

– Оленька, скажи мне, пожалуйста, зачем ты все время пытаешься нас обмануть?

Такого Оля не ожидала. Искренне недоумевая, она спросила:

– О чем ты, бабушка? Когда я вас обманывала? Разве мы ругаемся? Ведь, по-моему, у нас все хорошо?

В ответ на это бабушка только вздохнула и продолжила:

– В том-то и дело, что хорошо… А ведь так было не всегда. Это ты деда можешь обмануть, а я всегда чувствую ложь… До поры до времени мы не хотели тебе ничего говорить, но чем дальше, тем больше возникает вопросов, на которые я не знаю ответа. Ты очень сильно изменилась, девочка, после того случая. Я наблюдаю за тобой уже несколько месяцев и не понимаю, что с тобой происходит.

– А что же такого странного во мне, бабушка?

– Странно то, что ты все время пытаешься что-то скрыть. Никто ничего не заметил, но мне показалось странным твое поведение с первых минут, когда я пришла к тебе в клинику первый раз, и ты меня не узнала. Ты не помнишь подробностей нашей первой встречи? А я помню. Когда мы с доктором вошли в палату, ты стояла голая перед зеркалом и рассматривала себя, как будто видела впервые. Что сделала бы любая девушка, если ее бы застали голой незнакомые люди? Да она бы завизжала и бросилась чем-нибудь прикрыться. В крайнем случае, прикрылась бы руками. Это совершенно инстинктивно. Ты же совершенно спокойно стояла и смотрела на нас… Когда мы приехали домой, ты сразу стала гладить кота, хотя раньше вы ненавидели друг друга. Ты не упускала случая пнуть бедное животное. И что самое поразительное, кот тебя признал! Сначала по привычке испугался, а потом признал! А кошки очень хорошо чувствуют, кто их на самом деле любит, а кто притворяется. Откуда у тебя такая неожиданная любовь к животным? Когда ты пошла в школу, все были поражены. Из отъявленной двоечницы и прогульщицы ты неожиданно превратилась в примерную ученицу!

И хотя на первых порах особых успехов у тебя не было, вскоре твоя успеваемость резко улучшилась, а знания по некоторым предметам просто поражали. И откуда эта непонятная тяга к оружию и технике, столь несвойственная девушкам твоего возраста?

Я терялась в догадках. Пытаясь помочь тебе вернуть память, мы рассказывали о событиях, которые произошли раньше, и ты утверждала, что вспоминаешь их. Но, Оля, я прекрасно знаю, когда человек говорит правду, а когда лжет. Не спрашивай меня, как мне это удается. Заподозрив неладное, каюсь, я пошла на провокацию: стала говорить о событиях, которых на самом деле не было. И ты все «вспоминала»! Я пошла дальше и стала говорить тебе то, чего не могло быть в принципе, но ты и тут со мной соглашалась! Фактически, ты абсолютно ничего не помнишь из того, что было с тобой раньше. Зачем же ты тогда нас обманываешь? И вчерашний случай с Викой…

Оля, ведь для меня не секрет, что у тебя уже были мальчики. Откуда же у тебя это?

Одно дело, если это обычная тяга к экспериментам, свойственная многим девушкам. Скажу тебе честно, сама занималась этим в молодости с подругами, пока не поняла, что парни мне все-таки нравятся гораздо больше… Но ты стала шарахаться от парней, чего за тобой раньше не наблюдалось. Неужели у тебя полностью поменялась ориентация? В общем-то, этому можно помочь, провести коррекцию, хотя это и потребует времени. И потом, меня удивляют наши с тобой отношения…

– Что же плохого в наших отношениях?

– В том-то и дело, что ничего… Мы не рассказали тебе много из того, что было раньше… Ведь наши отношения были ужасными. Мы ругались почти каждый день из-за твоего поведения. Ты не желала учиться, убегала из дома, грубила нам на каждом шагу. Потом начала прикладываться к спиртному и сигаретам… Сначала я пыталась договориться с тобой по-хорошему, но ты абсолютно игнорировала нас. Потом, когда я поняла, что это бесполезно, попробовала старинное народное средство – ремень. Помогало, но на очень короткое время. Потом все начиналось по новой. Последний раз тебя наказали месяца за два до того, как ты попала в клинику. Кстати, у врачей было сильное подозрение, что ты пыталась покончить с собой.

Тогда ты пришла домой под утро, и в кармане у тебя я нашла наркотики… На вопрос о том, что все это значит, ты стала оскорблять нас, крича, как мы тебя уже достали и когда же мы издохнем… Тут уже и дед не выдержал. Как ты ни упиралась и не вырывалась, мы приволокли тебя сюда, разложили вот на этой скамейке, на которой мы сейчас сидим, и выпороли… Очень больно выпороли… Прости за натуралистические подробности – по голой попе. Уж это должно было отложиться у тебя в памяти, и, попав в знакомую обстановку, ты должна была пусть не сразу, но вспомнить. Неужели не помнишь?

– Нет, не помню… – помолчав, сказала Оля. Дальше врать было бессмысленно. Бабушка видела ее насквозь.

– Вот теперь верю. Но что с тобой случилось, девочка? Что ты скрываешь от нас? Ведь мы тебе не враги, расскажи все, и мы постараемся тебе помочь…

Оля молчала. Она не знала, что сказать. Любая ее ложь разоблачалась мгновенно.

– Ладно, Оленька. Я вижу, что ты еще не готова к этому разговору. Давай отложим его. Поднимись сейчас в свою комнату, успокойся, а то на тебе лица нет, – сказала бабушка и вышла. Оля поплелась за ней. Вся ее легенда, которую она старательно поддерживала, была под угрозой.

Когда она вошла к себе в комнату, бабушка была уже там. На столе стояла чашка с каким-то напитком.

– Оля, выпей это. Выпей и ложись. Тебе нужно успокоиться.

– А что это такое?

– Это настой трав. Он совершенно безвреден. Выпей, и тебе нужно полежать.

Оля поднесла чашку ко рту. В нос ударил резкий запах различных трав.

– Пей, не бойся. Пей и ложись.

Оля выпила всю чашку. Напиток был слегка горьковатый. После этого легла на кровать и вдруг почувствовала необыкновенную легкость во всем теле. Двигаться не хотелось совершенно. Возникло ощущение, как будто она воспаряет в небесную высь. Издалека звучал голос бабушки, и Оля заснула.

Когда она проснулась, то обнаружила, что по-прежнему лежит на своей кровати, укрытая пледом. Больше в комнате никого не было, если не считать Мурзика, устроившегося у нее в ногах. В доме было тихо. Голова работала ясно, и Оля удивилась, почему она так долго проспала – день уже клонился к закату. Очень хотелось есть, и только тут она вспомнила, что ведь сегодня у нее во рту не было ни крошки. Осторожно встав, чтобы не потревожить кота, Оля отправилась на кухню в надежде чем-нибудь перекусить. Дверь в библиотеку была открыта. Бабушка сидела за компьютерным терминалом, а дедушка за столом, обложившись книгами. Она хотела тихонько прошмыгнуть мимо, но ее заметили.

– Оленька, зайди сюда! – позвала бабушка. – Проходи, садись.

Оля зашла и села на диван. Она сразу поняла, что-то произошло. Бабушка смотрела на нее с какой-то грустью, а дедушка с нескрываемым интересом.

Встав из-за стола, бабушка подошла к дивану и села рядом, обняв ее за плечи.

– Оленька, ты только не волнуйся и не пугайся того, что я тебе сейчас скажу. Ты по-прежнему наша внучка, и мы тебя очень любим.

– Бабушка, о чем ты?

В ответ бабушка вздохнула:

– Прости, Оленька, но я пошла на хитрость. Я ввела тебя в транс, и ты все рассказала мне. Есть такая методика. Я в совершенстве владею ею и еще много чем. Тебе больше не нужно ничего скрывать от нас… Николя.

Оля вздрогнула, словно от удара. Так его называла когда-то мать в далеком детстве. Между тем бабушка встала, подошла к столу и продолжила:

– Мне пришлось ознакомиться со знаками различия военной формы того времени. Посмотри на эту фотографию. Я обнаружила ее по сети в архиве и сделала копию. Здесь капитан 2-го ранга, два мичмана и только один лейтенант… Это ты? Старший офицер подводной лодки «Барс», кавалер ордена «Святого Георгия» четвертой степени, лейтенант Российского Императорского флота Николай Верещагин?

Оля взяла в руки пластиковую карточку. Она сразу узнала этот снимок. Военный корреспондент сфотографировал их на палубе лодки перед последним выходом из Гельсингфорса… Увидев очертания своего корабля и лица погибших товарищей, Оля словно окаменела. Тоска железным обручем сдавила сердце. Она изо всех сил пыталась удержать слезы, но не могла. Бабушка опять села рядом, обняла ее за плечи и вздохнула.

– Не плачь, девочка… Даже и не знаю, как тебя теперь называть… Я понимаю, что той Оли, которую я знала раньше, больше нет… В тебе живет душа древнего воина, погибшего четыреста лет назад. Мне приходилось слышать о подобных случаях, но не думала, что когда-нибудь сама столкнусь с этим. Это, конечно, объясняет абсолютно все… Но почему ты ничего не сказала раньше?

– Я… Я боялась. Боялась, что мне никто не поверит и сочтут сумасшедшей…

– Не бойся, девочка, мы никому ничего не скажем. Это останется нашей тайной. Но как нам называть тебя теперь?

– Бабушка, пускай останется все, как есть… Я уже привыкла к этому имени, к своему новому облику, пытаюсь адаптироваться к новой жизни и, вроде бы, у меня это получается. Единственное, чего я не могу – это пересилить себя в отношениях с парнями. Я пыталась убедить себя, но… Ведь в душе я осталась прежней и… мне нравятся девушки…

– Да-а, Оленька… Такое никакой коррекцией не исправить… В конце концов, сейчас к этому относятся терпимо и не осуждают. Я прекрасно понимаю тебя и ни в чем не упрекну.

– Не бойся, Оля! Никто ничего не узнает! – подал голос дедушка. – А ты мне только расскажи подробнее о том времени. Ты ведь знаешь, как меня интересует история. – А потом рассмеялся и продолжил: – Ну а ты, бабка, прячь ремень подальше! Негоже боевого офицера российского флота пороть. К тому же он на четыре столетия старше тебя.

Когда бабушка ушла на кухню готовить ужин, дедушка заговорщически спросил:

– Оля, а расскажи-ка, пока бабки нет, что это вы там, будучи еще гардемаринами Морского Корпуса, с девицами из Смольного института учудили?

– Это в который именно раз, дедушка? – улыбнулась Оля.

…После ужина бабушка опять пришла к Оле в комнату и сказала:

– Оля, у меня к тебе серьезный разговор. Я не заводила его раньше, потому что не была уверена в тебе. Сейчас это время пришло. Ты многого не знаешь обо мне. Все женщины нашего рода обладают особым даром. В старину нас называли ведьмами. Как только ни пытались нас уничтожить, но мы все равно выжили. Этот дар заложен и в тебе, но его надо разбудить. Ты уже сейчас можешь спонтанно использовать некоторые свои возможности, даже не понимая сути происходящего. Но, чтобы раскрыть твой дар полностью, надо будет постараться. Это очень большая ответственность, ибо эти способности можно использовать как во благо, так и во вред. Готова ли ты взвалить на себя такой груз?

– Я знаю, что такое ответственность. Мне доверяли боевой корабль и жизни людей на войне, – твердо ответила Оля.

Бабушка только вздохнула.

– Да, конечно… Я по инерции продолжаю считать тебя маленькой девочкой… Хорошо! Я помогу тебе раскрыть твой дар. Научу всему, что знаю сама. Ты будешь владеть знаниями и способностями, недоступными обычному человеку.

Ты последняя из женщин в нашем роду, и вся надежда возлагается на тебя. Этим даром обладала твоя мать, но она погибла, когда ты была еще совсем маленькой. И она была моей единственной дочерью из пятерых детей. Дар этот наследуется только по женской линии. Но у меня к тебе будет огромная просьба, Оля. Пусть она не покажется тебе кощунственной…

– Какая?

– Когда ты вырастешь и почувствуешь, что готова, ты должна родить дочь. Хотя бы одну, и передать этот дар ей… Не дай угаснуть нашему роду. Это единственное, о чем я тебя прошу. Для этого необязательно идти на контакт с мужчиной. Можно забеременеть и искусственным путем. Я не тороплю тебя. Сейчас рожают первый раз и в сорок, и в пятьдесят лет. Время на раздумье у тебя есть. Что ты мне ответишь на это?

– Хорошо, бабушка… Я обещаю!

Глава 5

Контейнеровоз «Фомальгаут» вышел из гиперпространства и приближался к планете.

Старший помощник капитана Ольга Шереметьева находилась в грузовом трюме, проверяя крепления груза перед посадкой. Это был ее первый рейс в должности старпома.

Несмотря на молодость Ольги и отсутствие опыта работы в этой должности, транспортной компании пришлось пойти на этот шаг, так как больше желающих работать на этом старом корыте не нашлось. «Фомальгаут» был построен лет двадцать назад, и все это время исправно бороздил просторы галактики. Ольга ничего не имела против старого контейнеровоза, ей приходилось встречать суда и похуже. После окончания школы и Академии гражданского флота куда только ни забрасывала ее судьба и на каких только музейных экспонатах ей ни приходилось летать…

Выбор будущей профессии был сделан еще в школе. Во время далекого детства она часто смотрела на звезды, читала книги по астрономии, представляя, когда же человек сможет выйти за пределы своей планеты и начнет осваивать космос. Ей очень хотелось быть среди этих первопроходцев. Но в начале двадцатого века эта мечта так и оставалась мечтой. Человек только-только начал осваивать воздух. Это было время зарождения авиации. О космонавтике даже не было речи. И вот теперь, совершенно неожиданно, детская мечта стала реальностью. Ольга часами завороженно слушала рассказы деда о космических кораблях, о дальних полетах и других мирах. Дед – старый капитан, много повидал на своем веку. Будучи офицером военно-морского флота, Ольга попыталась после школы поступить в Академию ВКФ, но получила категорический отказ – женщин в то время туда не брали. Отчаиваться она не стала.

Раз уж с военным флотом не получилось, есть еще и торговый. Благо там в этом отношении никаких препятствий не было – в академиях гражданского флота обучалось много девушек. А космос на всех один. Закончив Академию по специальности «Кораблевождение» Ольга, полная радужных надежд, пришла на флот. На первых порах ей, конечно, здорово помогли советы деда и его имя. Капитана Василия Шереметьева помнили многие.

Но дальше надо было прокладывать дорогу самой. Последовательно двигаясь по служебной лестнице, она за четыре года поднялась от четвертого до старшего помощника капитана, вызывая у некоторых удивление и зависть. Однако удивляться было нечему – Ольга строго следовала указаниям деда:

– Если хочешь стать капитаном, никогда не отказывайся от повышения в должности, даже если тебе его предлагают потому, что других желающих на это место нет. Опыт в нашем деле значит очень много. Помни, Оля, что все капитаны когда-то были четвертыми помощниками, да не все четвертые помощники стали капитанами!

Она не строила иллюзий и не считала, что все сразу должно упасть к ее ногам, как не обольщалась и насчет контингента, с которым придется работать. Что в ее прежней, что в нынешней жизни порядки на торговом флоте изменились мало. Наряду с нормальными людьми попадались и алкоголики, и отпетые мерзавцы. Народу не хватало, поэтому зачастую брали кого попало. Не раз приходилось ей ставить на место отморозков и ловеласов, считающих, что «бесхозной бабы на корабле быть не должно». Порой хватало слов, а иногда приходилось прибегать и к более радикальным мерам, благо бабушка научила и этому.

Ольга прекрасно помнила свой первый рейс на балкере «Беттельгейзе», куда она пришла четвертым помощником капитана с новеньким, только что полученным дипломом.

Экипаж был разношерстный. Капитан только что выгнал предыдущего помощника, оказавшегося неисправимым жрецом Бахуса, и был откровенно удивлен, что ему прислали девчонку, да к тому же еще без опыта работы. Однако, устроив ей блиц-опрос, остался доволен. Поспрашивав, где и на каких судах она стажировалась, и выяснив ее отношение к спиртному, вынес вердикт:

– Хорошо, Ольга! Посмотрим, что вы из себя представляете. К вам у меня будет единственное требование: неукоснительное несение вахты. Если даже вы не знаете, а скорее всего, именно не знаете всяких нюансов с грузовыми операциями и ведением документации, я вас этому научу. А вот чувству ответственности научить нельзя. Оно либо есть, либо его нет.

Если что-то будет непонятно или посчитаете, что возникает сложная ситуация, немедленно вызывайте меня в рубку. В любое время, даже если я сплю. Лучше поднимите меня лишний раз, чем допустите развитие опасной ситуации. В любом случае, за вами сначала будет приглядывать старпом, однако, не расслабляйтесь. Считайте, что несете вахту самостоятельно, только так чему-то можно научиться. И последнее… Не обижайтесь, но я вынужден сказать прямо. Вы девушка молодая, не замужем. Если вы тут заведете с кем-то роман, это ваше право. Я не ханжа. Но только, чтобы это было не в ущерб работе. И упаси вас бог устраивать склоки или крутить «динамо». Вы меня понимаете? От этого пострадаете в первую очередь вы сами. На флоте очень не любят «динамщиц».

– На этот счет можете не волноваться, – ответила Ольга. – Если вы сказали прямо, то и я скажу прямо. Все равно об этом узнают. Я была бы вам очень признательна, если бы вы предупредили местных ловеласов, чтобы не тратили на меня время впустую. Мужчины меня не интересуют. Я люблю женщин.

– Хм-м, простите… – смущенно проронил капитан, явно не ожидавший такого поворота событий.

Новость удивила экипаж, на Ольгу поглядывали с интересом, но почти все отнеслись к этому нормально. За исключением одного из механиков, воспринявшего это как вызов.

Покоритель дамских сердец был искренне уверен, что перед ним не устоит ни одна красавица. До сих пор так оно и было. Все женщины, появлявшиеся на корабле, неизменно оказывались в его постели. С первого же дня он начал планомерную осаду Ольги, которая его вежливо, но неизменно посылала. Над механиком уже начали посмеиваться и говорить, что он утратил свой талант. Задетый за живое «Казанова» предложил пари, что Ольга все равно будет его, однако успеха так и не достиг. И тогда озабоченный ловелас совершил большую глупость – нагло вломился к ней в каюту, когда она спала. В коридоре стояли остальные спорщики. Всех интересовало, чем же закончится дело.

Ольга не имела привычки запирать дверь. Она мгновенно проснулась, почувствовав опасность, и увидела улыбающуюся физиономию.

– Что тебе нужно, Руслан?

– А как ты считаешь, красавица?

Ольга села на кровати, не делая никаких попыток позвать на помощь и не выказывая страха.

– Уйди по-хорошему, Руслан. Я же тебе сказала, что я лесбиянка.

– Оленька, клянусь, что я излечу тебя от этой напасти! – вымолвил он и попытался навалиться на Ольгу. Что произошло потом, он так и не понял. Внезапно руки и ноги отказались слушаться, безудержный животный страх парализовал волю, и даже ни один звук не мог вырваться из горла. Ольга в совершенстве овладела этим приемом – «взгляд змеи», как называла его бабушка. Если противник был один, «взгляд» действовал безотказно.

Ольга и раньше, и в этой жизни презирала насильников. Если бы Руслан не пытался ее изнасиловать, все бы закончилось благополучно, но теперь она решила его проучить.

Сбросив неподвижное тело с кровати на палубу и удерживая незадачливого насильника в этом состоянии, она встала. После этого, даже не одеваясь, достала из ящика стола пистолет и, используя его в качестве «тяжелого тупого предмета», так отходила сластолюбца по болевым точкам, что подняться он уже не смог. Затем, набросив халатик, выволокла бесчувственное тело за ноги в коридор, к немалому удивлению всех присутствующих.

– Ребята, уберите, пожалуйста, мусор! – сказала она и вернулась в каюту.

Все были в шоке. Никто не понимал, как хрупкая на вид девушка справилась с таким амбалом. Однако на этом дело не закончилось. Капитан, естественно, узнал о случившемся и поинтересовался, не собирается ли Ольга подавать жалобу в полицию, но она сказала, что нет. Капитана, ясное дело, это очень устраивало, проблем никто не хотел.

После того как неудавшийся насильник через несколько дней оклемался и, осыпаемый насмешками, пришел в кают-компанию, Ольга села напротив него и громко, чтобы все слышали, ласковым голосом вопросила:

– Ну как, милый, тебе понравилось? А я и не знала, что ты поклонник садо-мазо! Приходи сегодня, давай повторим! Только хочу тебя предупредить, что на этот раз я, кроме всего прочего, отстрелю тебе яйца.

После этого случая Ольгу зауважали. Никто больше к ней не приставал.

…На «Беттельгейзе» Ольга научилась многому. Сбылась ее давняя мечта. Она вела огромный корабль от одной звезды к другой, и эта махина послушно повиновалась ей. Вокруг простирался бескрайний космос, усыпанный золотистыми искорками звезд. Она видела десятки планет – и закованных в ледяной панцирь, лишенных атмосферы, и раскаленных, как знойная пустыня, и очень похожих на Землю, с ее удивительно разнообразным ландшафтом, горами, лесами и морями… Человек был всюду. Период младенчества, когда люди еще только начали осваивать космос, остался позади. И хотя балкер не был по своей сути первопроходцем, он летал по уже разведанным трассам, занимаясь доставкой грузов на освоенные планеты, чувство пионера космоса не покидало Ольгу.

Разве могла она раньше предположить что-либо подобное! В глубинах дальнего космоса выковывался профессионализм будущего капитана. После «Беттельгейзе» ей пришлось летать и на других судах. Был даже период, когда Ольга работала в «Экспедиционном корпусе», как называли себя контрабандисты, промышлявшие нелегальной доставкой спиртного и сигарет. Подобные операции они именовали «экспедициями».

С «экспедиторами» ее свел один из членов экипажа «Беттельгейзе», обратив внимание на ее паранормальные способности. Ведь такой человек был бы там на вес золота. Платили очень хорошие деньги, а кому не нужны деньги? И Ольга согласилась. Контрабандисты быстро признали ее своей, когда она, благодаря своим способностям, несколько раз спасала их от засад. Безошибочно определяя наличие опасности и говорят ли ей правду или врут, Ольга стала одним из самых ценных сотрудников «Экспедиционного корпуса».

Все закончилось в один день, когда капитана корабля сгубила жадность. Несмотря на предупреждение Ольги, что их заманивают в ловушку, он все-таки принял решение о выгрузке в условленном месте. Уж очень велик был куш, и принимающая сторона гарантировала полную безопасность. Как выяснилось позже, получатель груза был арестован и дал согласие стать агентом полиции. После посадки корабль сразу окружили превосходящие силы, и никакой возможности для взлета не было. Часть экипажа сдалась сразу. Некоторые, которым терять было нечего, ибо того, что на них висело, хватило бы не на одно пожизненное заключение, попытались с оружием в руках прорваться из окружения. Благо здесь было, где скрыться и обратиться за помощью к другим «экспедиторам». Всех их положили на месте. Ольга опять воспользовалась своими способностями.

Оставшимся с ней старшему помощнику, радисту и коку она сказала:

– Попробую нас спасти. Я сейчас им всем «отведу глаза». Смотрите внимательно на меня и, как только я пойду, идите за мной. Только далеко от меня не отходите, и соблюдайте полную тишину.

Никто всерьез не воспринял слова Ольги. Но когда она, выпрямившись во весь рост, открыто пошла прямо на оцепление солдат, все трое дружно последовали за ней, сжимая в запотевших ладонях оружие. Они совершенно беспрепятственно прошли через двойную цепь охраны и скрылись. Никто в их сторону даже не посмотрел. Когда они удалились на безопасное расстояние, радист, бывший сотрудник госбезопасности, не поладивший с начальством и ушедший в отставку, с нескрываемым восхищением произнес:

– Ну, ты и впрямь ведьма! В нашей конторе тебе бы цены не было!

– Нет уж, благодарю, – ответила Ольга, и раньше, и сейчас недолюбливавшая жандармов.

Им удалось уйти, но корабль и груз были потеряны. Разоблачения они не боялись. Никаких компрометирующих документов на борту не осталось, а все данные в бортовом компьютере были уничтожены заранее. Если бы даже кто-то из арестованных членов экипажа и заговорил, так мало ли, что может наболтать человек, когда на него давит следователь.

Не пойман – не вор. Все суды работали по этому принципу, чтобы ограничить произвол полиции, на которую и без того было много жалоб. Выйдя на связь с «Экспедиционным корпусом», беглецы рассказали о провале и о том, что их кто-то подставил. Меры были приняты незамедлительно – все хвосты подчищены, и уцелевшие «экспедиторы» срочным порядком эвакуированы из опасного места. Одно из основных правил «корпуса» гласило: «Своих не бросать!», и это соблюдалось неукоснительно. Иначе просто невозможно было бы вести дела…

После этого случая Ольга поняла, что всех денег не заработаешь, а зависимость от чьей-то прихоти или жадности может выйти боком для всех, и она вернулась к менее прибыльной, но гораздо более безопасной работе на обычных транспортных судах. Так, в конечном счете, она и оказалась на борту старого контейнеровоза «Фомальгаут». Корабль ей нравился. Хоть уже и устаревший, но крепкий космический бродяга, он не преподносил непредвиденных сюрпризов и исправно выполнял то, что от него ожидали. Ольга думала поработать на нем ради набора необходимого ценза для получения капитанского диплома.

Ведь она уже старший помощник. Еще пара лет – и вот он заветный четвертый золотой шеврон на рукаве капитанского кителя. Капитан Ольга Шереметьева, прошу любить и жаловать!

Однако до этого момента предстоит еще немало сделать. Вот и сейчас она обходила трюм, проверяя надежность крепления груза. Вскоре корабль войдет в атмосферу, и, возможно, возникнут чрезмерные перегрузки из-за нештатных ситуаций. Груз был по линии Министерства обороны – две сотни запломбированных большегрузных контейнеров с неизвестным содержимым и десяток новейших палубных аэрокосмических истребителей типа «Гепард». Именно из-за них грузовместимость корабля использовалась далеко не полностью, ибо места они занимали много, а над ними было полно пустого пространства. Однако груз был очень ценный, и сумма фрахта очень высока, из-за чего компания и пошла на это.

Ольгу уже который день одолевали нехорошие предчувствия. Своей интуиции она доверяла, ибо та никогда не подводила. Началось это еще при погрузке. Ох, как не хотелось ей идти в этот рейс! Она была уверена, что произойдет какая-то неприятность.

Но, что же, отказываться, когда тебя только-только утвердили на должность старшего помощника? Сбежать с корабля, уподобившись крысе? Завоевать репутацию трудно, а потерять очень легко. Пришлось лететь.

– Не думай о плохом, беду накликаешь! – говорила сама себе Ольга. – Думай о чем-нибудь хорошем, например, о Леночке.

Ольга улыбнулась. Леночка была их коком. На всех транспортных судах экипаж составлял обычно от двадцати до тридцати человек. Из них всегда четыре-пять, а иногда и больше, были женщины, поэтому любвеобильной Ольге всегда удавалось найти «подругу по интересам». Вот и сейчас, придя на «Фомальгаут», она сразу положила глаз на кока. Каким-то образом она догадывалась, что Леночка тоже шалунья еще та.

Местные кавалеры не давали ей прохода, чем доводили девчонку до слез. Ольга решила сразу навести порядок, восстановить справедливость и показать, кто в доме хозяин.

Придя на камбуз и разогнав свору «озабоченных», она со всем присущим ей тактом и проницательностью убедилась, что они с Леночкой одного поля ягодки, после чего пригласила к себе в каюту на чашечку кофе. Одним кофе дело, естественно, не ограничилось. Они подарили друг другу восхитительную ночь и решили не останавливаться на достигнутом. На следующий день она позвала всех местных «донжуанов» и сказала:

– Все, джентльмены! Леночку не трогать, она моя! Будет кто приставать – вышвырну в первом же порту. Причина всегда найдется!

Возражающих, естественно, не нашлось. Кто же попрет на рожон против старшего помощника?

Однако Леночка Леночкой, а надо и работу делать. Закончив проверку контейнеров, Ольга подошла к истребителям и невольно залюбовалась смертоносными машинами. Узкие вытянутые фюзеляжи, сильно скошенные крылья, стреловидное двухкилевое оперение – во всем ощущение стремительности и мощи. Истребители не были космическими кораблями в чистом виде. Это был удачный гибрид космического корабля и атмосферного самолета, предназначенный для одной цели – уничтожение авиации противника. Именно для этого в небольшой объем была упрятана колоссальная мощность двигателей и мощное вооружение. Конструкторы отказались от всего лишнего, утяжеляющего машину.

Здесь не было громоздкого и тяжелого гипердвигателя, служащего только для межзвездных перелетов и являющегося бесполезным грузом в бою, не было жилых помещений и много чего другого, без чего не может обойтись обычный корабль. Это была боевая машина, предназначенная для скоротечного боя в атмосфере или в космосе. В распоряжении пилота имелась небольшая кабина. К месту боя истребители доставлялись авианосцем – громадным кораблем, специально предназначенным для обслуживания, обеспечения взлета и посадки подобных машин. В этом была их сила, и в этом же была их слабость. Авианосец был грозен, когда его авиация – истребители и штурмовики находились в космосе. И был практически беззащитен, когда они на палубе. Это требовало очень сильного прикрытия кораблями других классов, ибо авианосцы всегда были самой лакомой целью для противника. Само же оружие корабля – истребители и штурмовики тоже сильно зависели от своего космического «аэродрома». В случае гибели авианосца они оказывались срезанным цветком, обреченным на смерть. Такие примеры в истории уже были. В далеком двадцатом веке, когда во время войны на Тихом океане, при сражении у атолла Мидуэй, японский флот в результате гибели своих четырех авианосцев лишился всего самолетного парка. Даже те самолеты, которые уцелели после атаки кораблей американского флота, в конечном счете погибли. Им просто некуда было совершить посадку. Долететь до территории, занятой своими войсками, они не могли – у них просто не было необходимого запаса топлива. И после выработки горючего они падали в океан. Подобное произошло и сравнительно недавно – пять лет назад, когда в результате вооруженного конфликта с сепаратистами был потерян авианосец. Ход боя складывался неблагоприятно, и эскадре Федерации пришлось отступить. Авиагруппе, которая даже после боя насчитывала более двухсот машин, деваться было некуда. Из-за отсутствия гипердвигателей совершить межзвездный перелет они не могли. Эти машины могли передвигаться только в трехмерном пространстве – в обычном космосе, то есть в пределах одной звездной системы, и добить их было просто делом времени. Два крейсера и пять фрегатов не могли принять такое количество машин. Корабли могли бы взять каждый не более трех-пяти машин на внешнюю подвеску, не говоря уже о том, что ни о каком ремонте и обслуживании не было и речи. Ни крейсеры, ни фрегаты не имели ангарных палуб. Поэтому было принято единственно возможное решение – эвакуированы пилоты, а все истребители и штурмовики уничтожены. И это пришлось делать под огнем врага…

…Ольга обошла вокруг истребителя, невольно проникаясь уважением к такому совершенному оружию. Ведь в том далеком прошлом она была военным человеком, офицером флота, и любовь к оружию и военной технике была у нее в крови. В течение полета она частенько, когда появлялось свободное время, забиралась в кабину одного из истребителей и изучала незнакомую машину. Важным преимуществом машин этого поколения было то, что бортовой компьютер имел специальный обучающий режим подготовки пилота, незнакомого с данным типом истребителя, что очень упрощало и удешевляло тренировки. Иллюзия полета и боя создавалась стопроцентная, и перед первым вылетом пилот мог хорошо опробовать машину на всех режимах, не покидая ангарной палубы. Поэтому Ольга, узнав об этой особенности, с упоением занималась «пилотированием» и ведением «космических боев» – компьютер одного из «Гепардов» она настроила по своему вкусу.

Неожиданно взвыла сирена тревоги, и замигали лампочки тревожной сигнализации.

Что-то случилось. Ольга тут же развернулась и побежала к выходу из трюма. По тревоге ее место, как старшего помощника, в рубке корабля. Предчувствие не обмануло Ольгу.

Она была уверена, что тревога не учебная. Внезапно ожил динамик судовой трансляции:

– Тревога! Нападение авиации противника! Всему экипажу…

И тут раздался сильный удар. Радио смолкло. Ольга упала, но быстро поднялась на ноги.

Главное освещение погасло, горело только аварийное. До ее чуткого слуха донеслось какое-то шипение, и она почувствовала, что давление в трюме стало падать. Это означало одно – в корпусе пробоина, и воздух улетучивается в открытый космос. Она поняла, что очутилась в ловушке. В случае пробоины в трюме – самом большом из отсеков, переборки смежных с ним отсеков автоматически герметизируются. Пока не будет устранено повреждение, и давление воздуха не доведено до нормы, она не сможет покинуть трюм. На этот случай здесь имеются легкие скафандры, в которых можно находиться длительное время в условиях полного вакуума. Поняв, что до рубки ей не добраться, Ольга рванулась к нише со скафандрами. Сорвав крышку контейнера, она быстро натянула скафандр и закрыла шлем. И вовремя, так как давление упало уже очень сильно. Теперь можно было не бояться вакуума, но что делать дальше? Пока она заперта в трюме, ей уготована роль стороннего зрителя. Ольга попыталась связаться с капитаном через рацию скафандра, но безуспешно. Никто не отвечал. Оглядевшись, она поняла, как ей наладить связь и быть в курсе событий – ведь бортовой компьютер истребителя можно подключить к компьютерной сети корабля! Ольга поспешила к «своему», облюбованному ею «Гепарду». Когда она забиралась в кабину, давление в трюме упало уже почти до нуля.

Быстро захлопнув люк и наполнив кабину воздухом до нормального давления, Ольга открыла шлем, чтобы не расходовать зря ресурс скафандра, и, усевшись в кресло пилота, подключила бортовой компьютер к корабельной сети. Картина была безрадостной. Многие системы не действовали, двигатели молчали. В числе немногих работала система аварийного энергоснабжения и датчики внешнего обзора. На экране Ольга видела, как четыре штурмовика сепаратистов типа «Хамсин» обстреливают корабль. Они могли бы уничтожить безоружный контейнеровоз сразу, послав одну-две тяжелые противокорабельные ракеты. Но то ли таких ракет у них в данный момент не было, то ли им хотелось позабавиться, но они обстреливали «Фомальгаут» легкими ракетами, именуемыми по привычке «воздух – воздух», и из турельных артустановок. Взрывы вырывали куски обшивки из корпуса беззащитного гражданского судна. Оно не имело вооружения согласно какой-то там конвенции и не могло дать никакого отпора этому пиратскому нападению. Произошло то, чего и Ольга, и многие другие ждали и боялись.

Две планеты – Лукхор и Аламейн давно объявили о своем выходе из состава Федерации. Но, как это часто бывало и в прежние времена, новоявленные «суверенные субъекты» желали выйти из правового поля Федерации, но намертво присосаться к ее экономике, заявляя, что им еще что-то и «должны», ибо их собственная экономика не позволяла им жить так, как привыкли они раньше. Продажные политики, непоследовательные шаги самой Федерации привели к тому, что сепаратисты стали вести себя, как грабители с большой дороги. Экипажи многих судов уже отказывались летать на эти планеты. Чувствуя безнаказанность, сепаратисты наглели все больше. Начался открытый грабеж торговых судов Федерации. Едва только появлялись какие-то сообщения о творящемся беззаконии, они тут же тонули в истеричных воплях о праве на самоопределение, о борьбе за национальные интересы, об ущемлении прав человека… Все это когда-то уже было в пределах одной Земли. Теперь то же самое повторялось в космических масштабах.

Ольга и прочие простые люди считали, что бандитизм не имеет национальности. Бандит остается бандитом, на каком бы языке он ни разговаривал. И абсолютно все бандиты понимают только один язык – язык силы. К сожалению, в правительстве Федерации так пока еще не считали… Там во всю продолжали проводить политику умиротворения все больше и больше наглеющих режимов, все больше и больше идя им на уступки… Видимо, у сепаратистов было сильное лобби в правительстве Федерации, поддерживающее их интересы. А безнаказанность, как известно, очень сильно развращает…

Ольга примерно представляла себе, что произошло. Скорее всего, четыре штурмовика сепаратистов предприняли попытку захвата контейнеровоза, приказав ему следовать в заданном направлении, а когда тот не подчинился, открыли огонь. Физической возможности захватить огромный корабль у них не было. Они могли его только уничтожить. Первым же попаданием был выведен из строя гипердвигатель, и корабль не мог скрыться от стервятников в гиперпространстве. Последующие попадания вызывали все новые и новые повреждения, но корабль еще летел. Промахнуться по такой махине, особенно если она не может оказать никакого сопротивления, просто невозможно. Это не был бой. Это была бойня.

«Фомальгаут» был обречен. Ольга видела, как экипаж пытается на шлюпках отойти от гибнущего корабля. Но обе шлюпки были тут же уничтожены – бандитам не нужны свидетели. У Ольги свело скулы. Она понимала, что все ее товарищи погибли. Ну что ж…

Как говорили раньше, на войне – как на войне. Сейчас вам будет право на самоопределение, вместе с борьбой за национальные интересы и правами человека в одном флаконе…

В голове Ольги мгновенно созрел безумный план. Если бы о нем услышали специалисты, они бы назвали его бредовым. Но так уж иногда бывает в жизни, что дилетанту удается то, перед чем пасует профессионал. Мозг Ольги работал с лихорадочной скоростью.

«Аварийное энергоснабжение пока в порядке, и я могу перевести управление кораблем на бортовой компьютер истребителя. Реактор «Фомальгаута» пока стабилен, но если откажет система защиты и реактор пойдет вразнос, то произойдет взрыв. Значит, действовать нужно быстро. Неизвестно, сколько эти уроды будут еще развлекаться, они в любой момент могут пальнуть чем-нибудь посерьезнее, чтобы не осталось никаких следов. Нужно немедленно открыть грузовую аппарель трюма и активировать реактор и все системы «Гепарда»

В моих руках новейший истребитель с полным боекомплектом. Что с того, что я никогда не летала на нем и весь мой опыт – это только компьютерный тренажер. Стартовать прямо из трюма в космос и навязать бой этим стервятникам. На моей стороне внезапность и нерастраченный боезапас. Неизвестно, выживу ли я в этом бою, но если я буду сидеть, опустив руки, и дальше, меня точно уничтожат».

Пальцы Ольги автоматически бегали по нужным кнопкам. «Гепард» ожил. Разгон реактора истребителя из положения консервации до номинальной мощности – две минуты. Какими бесконечно долгими показались они Ольге.

Она лихорадочно ждала, когда компьютер доложит о готовности всех систем. Ольга уже открыла грузовую аппарель и ясно видела перед собой черноту космоса, усыпанного звездами. Следующая минута решит, будет ли она еще когда-нибудь смотреть на эти звезды или нет.

Через внешние датчики «Фомальгаута» компьютер «Гепарда» получал всю информацию об окружающей обстановке, и его ракеты уже были наведены на цели. Как только истребитель покинет трюм, можно стрелять. На второй залп времени уже не останется…

Контейнеровоз содрогался от взрывов, но пока еще летел. Каким-то чудом ему удалось продержаться столько времени. На панели, указывающей повреждения корабля, Ольга видела, что абсолютно все отсеки разгерметизированы и повреждения ужасны.

Наконец загорелось долгожданное табло о готовности ко взлету, и истребитель, взревев двигателями, рванулся в космос, как разъяренный гепард на шакалов.

Едва только Ольга вырвалась на космический простор, она тут же развернулась носом на противника и дала залп четырьмя ракетами. «Хамсины» были захвачены врасплох.

Никто из вражеских пилотов не ожидал, что из грузового трюма почти уничтоженного корабля неожиданно вырвется такой грозный противник. Дело решили секунды. Три ракеты из четырех поразили цели, разнеся три «Хамсина» на куски. Четвертый, самый дальний, каким-то непостижимым образом сумел увернуться. Если бы его пилот знал, что ему противостоит не профессиональный пилот-истребитель, а обыкновенный помощник капитана грузового корабля, никогда не летавший на таких машинах, то он бы, возможно, и принял бой. Но такая внезапная перемена сил, неожиданная гибель трех товарищей и противостояние одиночного штурмовика истребителю, против которого у него не было ни единого шанса в открытом бою, лишили врага мужества, и он попытался спастись бегством. Но уйти от гепарда шакалу не дано. Ольга без труда нагнала удирающий «Хамсин» и еще одной ракетой превратила его в огненный шар.

Ольга ликовала. Еще бы, ведь ей удалось немыслимое! Но ликование быстро сменилось мыслями, а что же делать дальше? Ее душила злоба за погибших товарищей. Вот к чему приводит политика увещевания бандитов. Она должна любой ценой сообщить о случившемся, а для этого надо сначала добраться до своих. Ольга развернула истребитель по направлению к кораблю, но не стала подходить близко. В любой момент может произойти взрыв реактора, и тогда обломки корабля могут повредить «Гепард».

Значит, остается одно – лететь дальше по маршруту «Фомальгаута» к планете Амальтея, входящей в Федерацию, для которой и был предназначен груз. Благо они уже вышли из гиперпространства и до планеты было недалеко – не более пяти часов лета. Если бы истребитель был выброшен в трехмерный космос где-нибудь на полдороги, то не имея гипердвигателя ему пришлось бы лететь десятки тысяч лет. Однако надо еще продержаться эти пять часов. Неизвестно, где находится авианосец противника. Ведь «Хамсины» тоже не имеют гипердвигателя и могли быть доставлены сюда только на авианосце. Подать сигнал бедствия Ольга опасалась. Неизвестно, кто его примет. В душе Ольга понимала, что ей крупно повезло, и ее победа над четырьмя противниками – чистая случайность.

Внезапность была ее единственным козырем, и она его умело использовала. Но при встрече в открытом бою с истребителями противника у нее не будет никаких шансов. Поэтому лучше до последней возможности сохранять радиомолчание.

Ольга продолжала лететь параллельным курсом с контейнеровозом, выдерживая безопасную дистанцию. Неожиданно корпус корабля в районе реакторного отсека вспух, и наружу вырвалось огненное облако. Поврежденная при обстреле система защиты отказала, реактор пошел вразнос, и произошел взрыв. Когда все успокоилось, Ольга приблизилась к своему кораблю. «Фомальгаут» был мертв. На всем корпусе не оставалось живого места от многочисленных пробоин. В районе реакторного отсека борт был разворочен так сильно, что было удивительно, как судно не разорвало пополам. На глаза Ольги навернулись слезы. Даже если кто-то из членов экипажа и остался на борту, не попытавшись спастись на шлюпке, выжить в этом аду после взрыва реактора было невозможно.

Ни капитана, ни Леночки, никого из экипажа больше нет в живых…

В душе Ольги кипела холодная ярость. Четверо бандитов совершенно спокойно уничтожили гражданское безоружное судно с экипажем. Уничтожили просто так. Просто потому, что им захотелось. Это, очевидно, и есть право на самоопределение и борьба за национальные интересы? Ну что же… Запас ракет еще есть. Если появятся очередные национальные самоопределенцы, встретим как подобает… Со всем радушием… Как всегда было принято встречать врагов на Руси… И пусть это будет последний бой в моей жизни, но я захвачу с собой нескольких моральных уродов…

«Гепард» Ольги не удалялся от погибшего корабля. Изуродованный контейнеровоз больше не представлял угрозы. Все, что могло на нем взорваться, уже взорвалось, и он по инерции продолжал свой последний полет. Станции слежения на Амальтее раньше заметят его огромный корпус, чем крохотный истребитель, и есть надежда на прибытие помощи.

Неожиданно раздался сигнал радара. Ольга обратила внимание на экран. Группа малоразмерных быстроходных целей шла на перехват. Но кто? Свои или чужие? Спустя пару секунд она облегченно вздохнула. Автоматическая идентификационная система определила, что все приближающиеся машины – истребители класса «Гепард» и «Ягуар». Таких машин у сепаратистов не было. Оставалась, правда, опасность, что ее могут сбить свои же. Ведь «Гепард» Ольги совершенно новый, еще не зарегистрированный ни на одном авианосце или воинской части, и ему не присвоен кодовый опознавательный номер.

Пожалуй, не разобравшись, могут и пальнуть. Значит, как говорили в старину: «Руки вверх!» Ольга легла в дрейф рядом с контейнеровозом и включила сигнал бедствия на международной частоте. Очень скоро подошедшая группа взяла их в клещи, и по радио прозвучал голос:

– Не двигаться! Оставаться в дрейфе! В случае попытки дать ход стреляю без предупреждения!

Следом прорвалось удивленное восклицание:

– Приятель, а ты кто такой? Откуда взялся? Почему ты без кодового номера?

У Ольги отлегло от сердца, и она, наконец, ответила:

– Говорит старший помощник капитана контейнеровоза «Фомальгаут» Ольга Шереметьева. Корабль уничтожен в результате атаки четырех штурмовиков сепаратистов. Этот «Гепард» был в качестве груза на корабле, мне удалось вывести его в космос и уничтожить штурмовики. Весь остальной экипаж погиб.

– Сударыня, неужели вы думаете, что я поверю в эту сказку? Следуйте за нами. При попытке изменить курс будете немедленно уничтожены. Там посмотрим, что вы за старший помощник…

Четыре истребителя окружили Ольгу со всех сторон, а пятый пристроился сзади.

В таком виде ее и отконвоировали к авианосцу Военно-Космического Флота Федерации «Адмирал Ушаков». Приближаясь к авианосцу, Ольга сразу предупредила руководителя полетов, что это ее первый полет на машине данного типа и опыта посадки на авианосец у нее нет. Чертыхнувшись, руководитель разогнал всех, кто был поблизости в космическом пространстве, и обеспечил максимально упрощенный вариант посадки. С чрезмерной осторожностью, как будто сажала громадину транспортного корабля, Ольга коснулась взлетной палубы. Пусть получилось не очень красиво и быстро, зато и авианосец, и истребитель остались целы. Истребитель был тут же помещен в подъемник шлюза и вскоре очутился на ангарной палубе.

Здесь уже ждали. Едва только Ольга открыла люк и ступила на палубу, ее окружили люди с оружием в форме военной полиции. Поодаль стояли пилоты и техники.

– Сударыня, снимайте скафандр. Медленно, – скомандовал офицер.

Ольга медленно стащила скафандр, оставшись в повседневной форме торгового флота.

Один из полицейских тут же подхватил скафандр и начал его осматривать.

– Теперь руки за голову, ноги на ширину плеч. Мы обязаны вас обыскать. Женщин у нас нет, так что не взыщите. Прошу не оказывать сопротивления, иначе мы применим силу.

– Делайте, что должны, майор, – спокойно сказала Ольга, поднимая руки.

Ее быстро, но профессионально обыскали и ничего не нашли.

– Все, можете опустить руки. Теперь рассказывайте, кто вы такая и откуда.

– Я старший помощник капитана контейнеровоза «Фомальгаут» Ольга Александровна Шереметьева. Мы совершали рейс на Амальтею с военным грузом. На подлете к планете были атакованы четырьмя штурмовиками типа «Хамсин». Подробностей начала нападения не знаю, так как в этот момент находилась в трюме – осматривала груз перед посадкой. Первым же выстрелом противника трюм был разгерметизирован, и я не смогла из него выбраться. После этого надела скафандр и забралась вот в этот истребитель. Подключила его компьютер к корабельной сети и следила за обстановкой. Экипаж попытался спастись на шлюпках, но обе шлюпки были уничтожены огнем штурмовиков. Поняв, что если буду и дальше бездействовать, то меня уничтожат, я перевела управление кораблем на себя, то есть в кабину «Гепарда». Открыла грузовую аппарель, расконсервировала реактор истребителя и вышла в космос. Бортовой компьютер получал непрерывную информацию через сеть корабля от его внешних датчиков, поэтому мне удалось навести ракеты на цели, еще находясь в трюме, и, оказавшись в космосе, я смогла сразу открыть огонь. Три «Хамсина» были уничтожены первым залпом. Четвертый попытался удрать, но я догнала его и тоже уничтожила. Затем вернулась к кораблю, но не стала подходить близко, так как опасалась взрыва реактора, и он действительно взорвался. После этого подошла поближе и продолжила полет в сторону Амальтеи, считая, что корабль на радарах должны заметить раньше, чем истребитель.

– А почему вы сразу не подали сигнал бедствия?

– Я опасалась, что он будет перехвачен сепаратистами, и поэтому летела в режиме радиомолчания. Подала его только тогда, когда заметила и опознала группу истребителей.

– М-м-да… Все у вас красиво выглядит, сударыня… Но неужели вы и впрямь думаете, что кто-нибудь поверит в эту рождественскую сказку? Разве вы, пилот торгового флота, пусть и старший помощник капитана, можете управлять боевым истребителем? И не просто управлять, а вести бой и даже выиграть этот бой с превосходящими силами противника? Этого вы не учли при составлении своей легенды?

– Но ведь мои слова легко проверить. В памяти компьютера сохраняется все с момента включения.

– А ведь действительно, – подал голос стоявший неподалеку седоватый мужчина в рабочем комбинезоне. – Чем гадать, сейчас просмотрим запись полета и все узнаем. Подделать ее невозможно, – и с этими словами нырнул в люк «Гепарда». Не было его довольно долго. Когда же он вылез из кабины обратно, то на его лице было искреннее удивление пополам с восхищением.

– Все абсолютная правда. Примите мои поздравления, сударыня! Но как вам это удалось?! Если бы не увидел своими глазами, никогда бы не поверил!

– Я много времени уделяла изучению машины во время рейса и отрабатывала пилотирование и бой в учебном режиме. Вы же знаете, что бортовой компьютер «Гепарда» имеет такую функцию для обучения пилота. К тому же у меня просто не было выбора. Либо я их, либо они меня…

– Невероятно! Просто невероятно! Никогда бы раньше не сказал, что такое возможно. Тем не менее, прошу меня извинить, но вам придется побыть под арестом, пока не будет установлена ваша личность. Вы должны понимать, что обстоятельства вашего появления здесь просто фантастичны.

– Конечно, я понимаю вас. Кстати, с кем имею честь?

– Капитан первого ранга Арцеулов, командир авиагруппы. Честь имею, сударыня, – представился седой.

– Старший помощник капитана Шереметьева, – улыбнулась Ольга и церемонно сделала книксен.

Двое полицейских проводили Ольгу в небольшое помещение, где ее уже ждал офицер военной полиции. У нее сняли отпечатки пальцев, сделали снимок сетчатки глаз, сфотографировали и ушли, оставив одну. В углу находилась койка, привинченная к полу, и Ольга с удовольствием растянулась на ней. После такого страшного нервного напряжения тело требовало отдыха.

Она даже не заметила, как задремала. Разбудил ее звук открывшейся двери. На пороге стоял тот же офицер, но уже без конвоя.

– Выходите, Ольга Александровна. Мы получили подтверждение, что вы действительно старший помощник капитана «Фомальгаута» Ольга Шереметьева, а ваш «Гепард» находился на контейнеровозе в качестве груза. Пойдемте, я провожу вас в вашу каюту, а потом вас хочет видеть командир.

– Прошу, Ольга Александровна, – поднялся из-за стола человек в мундире капитана 1-го ранга, когда Ольга переступила порог командирской каюты.

– Проходите, присаживайтесь. Я командир авианосца, капитан первого ранга Пантелеев. Для вас просто Павел Андреевич. Прошу считать себя нашей гостьей и извините за такой прием. Никто всерьез не верил в эту историю, и все были убеждены, что вы агент сепаратистов, пока мы не получили подтверждение вашей личности и не провели идентификацию «Гепарда», на котором вы прилетели. Теперь хотелось бы услышать во всех подробностях информацию, так сказать, из первых рук. А то мне тут уже такого наговорили, что не знаю, где правда, а где вымысел. Мы получили сигнал бедствия с «Фомальгаута» в самом начале нападения и выслали дежурную эскадрилью на помощь, но, к сожалению, вы были очень далеко, и они опоздали.

Ольга подробно, шаг за шагом, поведала свою историю. Напоследок спросила, осматривали уже корабль или нет? Вдруг, кого-нибудь нашли?

– Да. «Фомальгаут» был отбуксирован на орбиту Амальтеи, где его обследовала ремонтная команда. Корабль полностью разрушен и восстановлению не подлежит. Удивительно, как он вообще не развалился на куски. В результате взрыва реактора температура внутри корпуса была такой, что плавился не только металл, но и керамика. Там никто не мог уцелеть. Примите мои соболезнования…

– И неужели этим бандитам все опять сойдет с рук? Сколько же можно терпеть этот разбой?

– Все, Ольга Александровна. Теперь я уже могу сказать. Получен приказ об уничтожении всех встреченных военных кораблей Лукхора и Аламейна и задержании их торговых судов. В правительстве наконец-то поняли, к чему приводит политика заигрывания с бандитами. К сожалению, слишком поздно. «Фомальгаут» был последней каплей…

– Господин капитан первого ранга! – как много лет назад, обратилась Ольга к командиру, поднявшись из кресла и встав по стойке смирно. – Прошу вас включить меня в состав экипажа авианосца. Я офицер резерва и, в случае военного времени, подлежу призыву на военную службу. Могу быть вахтенным офицером в боевой рубке или пилотом авиагруппы.

– Сядьте, сядьте, Ольга Александровна. Что это вы так официально? – улыбнулся командир и указал ей на кресло. – Ценю ваш патриотический порыв, но увы, ничем не могу помочь. Ведь по специальности вы пилот торгового флота? Были бы у нас в эскадре транспортные корабли, вопрос бы решился сам собой. Работа для вас знакомая, и там бы лишний человек не помешал. Но у нас, кроме авианосца, только крейсеры и фрегаты. Ни на один из них я отправить вас не могу, так как там все встанут на дыбы. Существуют, знаете ли, определенные традиции на флоте. Да и командующий это не одобрит. Оставить вас на авианосце, но в качестве кого? Были бы вы медиком или связистом, я бы еще мог закрыть глаза. Но вы пилот транспортных кораблей, и ваше место на ходовом мостике. А здесь, боюсь, не поймут, если увидят вахтенного офицера в юбке.

– Но я могу ходить в брюках!

– Ольга Александровна, вы прекрасно понимаете, что я выражаюсь образно. А насчет включения в авиагруппу – это не ко мне. Здесь царь и бог ее командир – капитан первого ранга Арцеулов. Он лично отбирает пилотов. Ему с ними летать, ему и решать. Я только утверждаю приказ. Сумеете убедить его – препятствовать не буду.

– Нет, нет и еще раз нет! И не подходите больше ко мне с таким вопросом, сударыня! Какой из вас пилот-истребитель?! – раздраженно вопрошал командир авиагруппы.

Ольга уже более получаса уговаривала его взять ее пилотом.

– Но ведь я же привела истребитель на авианосец и даже уничтожила четыре машины противника! – не унималась Ольга.

– Как вы не поймете, что помощник капитана транспортного корабля, пусть даже и старший, и пилот-истребитель – это совершенно разные профессии. Я вполне допускаю, что вы можете выполнить взлет, посадку и пилотирование истребителя по маршруту, и своим появлением здесь вы доказали это. Все-таки принципы управления общие. Но ведь этого совершенно недостаточно, чтобы стать пилотом машины подобного класса! Задача истребителя – это бой в космосе и в атмосфере, о чем у вас нет ни малейшего понятия. Вы не владеете техникой пилотирования во время боя. Ваша победа над «Хамсинами» – чистая случайность. На вашей стороне была внезапность, и, что греха таить, вы прекрасно ее использовали. Эти бандиты просто расслабились и не ждали нападения. Но ведь так бывает далеко не всегда.

– Но ведь я тренировалась в кабине «Гепарда» в учебном режиме, даже не выполнив ни одного учебного полета, и все же мне удалось выйти победителем из этого боя!

– Вот именно, сударыня, удалось! А могло и не удастся, если бы эти идиоты не ловили ворон. Никакой учебный режим бортового компьютера не заменит реального полета. Он рассчитан на людей, уже знакомых с техникой пилотирования и предназначен просто для ознакомления с данной конкретной машиной.

– Но ведь я смогу потренироваться и в реальном полете!

– Когда, сударыня? В любой момент может быть дана команда на вылет в рейд, и вы собираетесь тренироваться в бою? Я не убийца и никогда не отправлю вас на верную смерть.

– Но ведь вы можете сделать меня ведомым какого-нибудь опытного пилота, и я буду неотрывно висеть у него на хвосте, повторяя все его маневры. Так всегда делали раньше во время войн. Я интересовалась историей и знаю, что в двадцатом веке во время Второй мировой войны немецкий пилот-истребитель Эрих Хартман, на счету которого более трехсот сбитых самолетов, в первых своих ста вылетах вообще никого не сбил, так как был ведомым у хорошего летчика и набирался опыта. И, как видите, кое-чему научился.

– Кстати, о Хартмане. Я тоже интересуюсь историей и прекрасно знаю, как он добивался своих побед. Это вам известно? Могу процитировать его изречение: «Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе. Сбейте его. Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязываться в двадцатиминутную карусель, ничего не добившись». Так вот я не хочу, чтобы вы стали этим самым отбившимся неопытным пилотом. Идите и не морочьте мне голову…

Подобные диалоги между командиром авиагруппы и Ольгой продолжались несколько дней. Когда Ольга уже достала его своей настырностью, он приказал не пускать ее больше на ангарную палубу. Однако она не унывала, перехватывая Арцеулова возле кают-компании и в коридоре жилого отсека. В конце концов, через неделю непрерывной осады, командир устало произнес:

– Ольга Александровна, простите меня, но я не пойму, зачем вам это… Да, все ваши товарищи погибли, и я понимаю ваши чувства. Но для отмщения есть мы – воины. Это наша работа, и мы умеем ее выполнять. Хорошо ли, плохо ли – покажет бой, и мы сознательно идем на это. Вам не надо быть здесь. Женщине не место на войне. Вы не знаете, что это такое, и лучше вам не знать этого никогда…

– Я знаю, что такое война. И бой с «Хамсинами» здесь ни при чем, – тихо, но твердо сказала Ольга.

Арцеулов удивленно поднял глаза, явно намереваясь спросить – откуда? И осекся, встретившись с ее взглядом. Они долго молча смотрели друг на друга.

– Хорошо! – сказал, наконец, командир. – Устрою вам пробный экзамен. Проведете со мной десять учебных боев в космосе. Выбор машины – по вашему усмотрению. У нас истребители двух типов – «Ягуар» и «Гепард». У «Ягуара» более мощное вооружение, но «Гепард» легче и маневреннее. Взлетаем с интервалом в одну минуту, удаляемся от эскадры, и дальше – ведение огня по способности. Ваша задача – уничтожить меня. Если хоть один раз вам это удастся, то, даю слово, я возьму вас пилотом авиагруппы. Вы, как офицер резерва, получаете первый офицерский чин – мичман и квалификацию пилота третьего класса палубной авиации Военно-Космического Флота. Если же нет, вы сидите в своей каюте тихо, как мышка, и не высовываете из нее нос до ближайшего захода на базу. Согласны?

– Согласна!

– Принято! Какую машину выбираете?

– «Гепард», на котором я прилетела. Один раз он уже спас мне жизнь. И у меня одна просьба – если вы меня возьмете, то прошу оставить мне его.

– Хорошо. В случае победы, этот «Гепард» – ваш. Прикажу подготовить его к вылету. Сейчас поговорю с командиром корабля, и, если он даст добро, завтра начнем.

На следующий день авианосец гудел, как потревоженный улей. Несмотря на то что о предстоящем космическом поединке знал очень узкий круг лиц, новость очень быстро распространилась по кораблю. Заключались пари на то, сколько времени продержится Ольга до того момента, когда будет «сбита». Никто не верил, что ей удастся выиграть хотя бы один бой. Мастерство командира авиагруппы ни у кого не вызывало сомнений. Он уже имел богатый боевой опыт в прошлых военных конфликтах.

Накануне Ольга потренировалась в кабине «своего» истребителя еще раз. Она понимала, что шансов противостоять такому противнику у нее нет. Значит, надо найти какой-то нестандартный прием, чтобы лишить «врага» его преимущества и выиграть хотя бы один бой.

Учебные бои между истребителями были сейчас максимально приближены к реальности. Все происходило по-настоящему – взлет, пилотирование в космосе, выход в атаку.

Все, кроме пуска ракет. Бортовые компьютеры двух истребителей соединялись в полете в локальную сеть и точно моделировали пуск и полет ракет, фиксируя попадание или промах. Это давало хорошую возможность тренировки пилотов в условиях, мало отличающихся от реального боя. Перед вылетом, когда истребители находились еще на ангарной палубе, Арцеулов провел последний инструктаж:

– Ну, что, сударыня, вы готовы?

– Готова!

– Отлично. Взлетаете первая. Ваш позывной в полете – «Фотон». Мой – «Гранит». Через минуту после вас взлетаю я. Если хотите, можете попытаться сбить меня на взлете. Если вам это не удастся, разлетаемся в разные стороны и начинаем сближение на встречных курсах. С этого момента маневрирование по ситуации и открытие огня по готовности. Как видите, я создаю вам максимально возможные благоприятные условия. Мне самому хочется посмотреть, на что вы способны. Вопросы есть?

– Нет!

– Тогда, вперед. Желаю успеха!

Ольга заняла место в кабине «Гепарда». Истребитель был поднят шлюзовым подъемником на взлетную палубу и стоял в режиме готовности. Наконец последовала команда:

– «Фотон», вам взлет!

Ольга дала максимум тяги обоим двигателям, взлетела и стала удаляться от авианосца. Когда минута была на исходе, она развернулась и стала ждать «противника». Ровно через минуту с палубы взлетел «Ягуар» командира. Она тут же попыталась перехватить взлетевший истребитель, но ничего не получилось. Арцеулов непостижимым образом увернулся. В наушниках раздался его насмешливый голос:

– «Фотон»! Действуем дальше, как мы условились.

Он бы мог тут же развернуться и атаковать Ольгу, но не стал этого делать. Удалившись на большое расстояние, они развернулись и понеслись навстречу друг другу.

Ольга сразу попыталась захватить цель, как только противник приблизился на дистанцию стрельбы, но резкие маневры командирского «Ягуара» не позволяли это сделать. Арцеулов очень быстро перехватил инициативу, навязал ей свою манеру боя и, буквально через десять секунд, на экране пульта управления в кабине «Гепарда» Ольги вспыхнуло красное табло: «Вы уничтожены».

– Ну, что, «Фотон», продолжаем? – раздался все тот же насмешливый голос.

– Продолжаем!

Они опять разлетелись в разные стороны и снова пошли навстречу друг другу. На этот раз Арцеулов не стал сразу открывать огонь. Он бы уже давно мог сбить Ольгу, но, очевидно, ему хотелось посмотреть, на что она способна, как пилот. Два истребителя крутились в космическом пространстве, причем Ольге никак не удавалось использовать преимущество в маневренности своего «Гепарда». Перед ней был настоящий ас, до которого ей еще очень далеко. Вдоволь погоняв Ольгу по космосу, Арцеулов «сбил» ее во второй раз.

– Ну, что, «Фотон», продолжать будем? Или хватит?

– Будем!

– Тогда, вперед!

Снова две стремительные машины развернулись и понеслись прочь одна от другой.

Ольга напряженно думала, что же она может противопоставить такому сильному противнику. Она прекрасно видела, что в технике пилотирования очень сильно уступает ему. Ведь до этого ей приходилось управлять только огромными транспортными кораблями с массой шестьсот-семьсот тысяч тонн, которые маневрировали совсем не так, как стремительный и юркий пятидесятитонный истребитель. Если она будет вести себя так и дальше, то победы ей не видать. Два боя уже проиграны. А что, если попробовать тот прием, который она использовала во время тренировок в кабине «Гепарда»? Ольга обратила внимание, что она каким-то непостижимым образом знает, где окажется цель в определенный момент, и именно туда посылала ракету. Хоть ракеты и самонаводящиеся, но их возможности самонаведения тоже не беспредельны. Именно на этом и основана возможность уклонения от ракет противника с помощью маневра, применения генератора помех и различных ловушек. На тренажере ей удавалось уничтожать вражеские машины на дистанциях, превышающих дальность полета ракет в момент пуска. Ведь вражеская машина тоже летела навстречу с огромной скоростью и сокращала дистанцию, входя в зону поражения. Ольга и сама не могла понять, как ей удается предугадать траекторию полета цели и ракеты, обеспечив их встречу в определенной точке пространства, когда ни один пилот даже еще и не подумает стрелять. Но, по крайней мере, это единственный шанс. Значит, выход один – не подпускать противника близко, где он может воспользоваться своим превосходством в технике пилотирования и применении оружия, а оставаясь на большой дистанции, когда у него еще и в мыслях не будет открывать огонь, постараться точным выстрелом поразить его. Другого варианта просто нет. И она гнала свой истребитель все дальше и дальше. Наконец, развернувшись, они опять пошли на сближение.

Ольга сразу «включила» свои странные способности. Она непонятным образом знала, как поведет себя мчащийся на нее «Ягуар», и в строго определенный момент выпустила «ракету», когда еще дальность до цели превосходила дальность полета ракеты.

На экране вспыхнуло зеленое табло – «Цель поражена». Ольга даже вскрикнула от радости.

У нее получилось!

– «Гранит», вы сбиты! – радостно возвестила она в эфир.

– Что за черт, не может быть!!! – раздался голос Арцеулова. Он в изумлении уставился на красное табло, возвещающее о его уничтожении. Он уже и забыл, как это выглядит.

– Ну что, «Гранит», продолжать будем? – весело спросила Ольга.

– Будем, «Фотон»! Обязательно будем! – в голосе командира слышалось удивление. Он никак не мог понять, как же этой пигалице удалось попасть с дистанции, на которой стрельба – лишь бесполезное выбрасывание боезапаса. Истребители развернулись и снова начали удаляться. Ольга вновь ушла на большое расстояние, выйдя из зоны поражения командирского «Ягуара». Она ликовала. Еще бы, удалось «сбить» самого Арцеулова! Теперь она знала, что делать. На запредельной дистанции командир не мог реализовать свое превосходство.

Развернувшись для атаки, Ольга поймала «Ягуар» в прицел и стала ждать. Нужно доказать командиру, что это не случайность. Что она действительно умеет стрелять. Хоть она и была уверена, что Арцеулов выполнит обещанное, но не хотелось, чтобы у него создалось впечатление, будто все у нее получилось, как говорят, «на дурняка». Она прекрасно знала, что сейчас внимание всего экипажа авианосца приковано к их поединку. Подобная информация распространяется с громадной скоростью, и то, что какой-то девчонке из торгового флота, имеющей всего пару часов налета на истребителе, удалось одержать победу над командиром авианосной авиагруппы, сейчас знают уже все. От командира корабля до последнего матроса.

Истребители сближались, но расстояние было еще очень большим. «Ягуар» начал раньше выполнять маневры уклонения, но Ольга неотрывно «вела» его. Она сама не могла понять, как это у нее получается. В строго определенный момент, по-прежнему еще не входя в зону поражения «Ягуара», Ольга выстрелила, направив виртуальную ракету на перехват в нужную точку пространства. Вскоре компьютер доложил о поражении цели.

– «Гранит», счет два – два! Продолжать будем?

– «Фотон», вам что, нечистая сила помогает?! – в голосе командира сквозило неприкрытое удивление. Еще никому не удавалось сотворить что-либо подобное.

– Нет. Просто вы хороший учитель, – со смехом ответила Ольга. – Никогда бы раньше не поверил… Продолжаем, как договорились?

Еще шесть раз сходились на встречных курсах две стремительные машины, стараясь «уничтожить» друг друга. И результат был неизменным. Ольга каждый раз поражала противника, не позволяя ему даже приблизиться к цели. После десятого боя, «сбив» «Ягуар» командира уже в восьмой раз, она доложила:

– «Гранит», задание выполнено. Жду дальнейших указаний.

– Все, «Фотон». Возвращаемся…

Когда «Гепард» Ольги оказался на ангарной палубе авианосца, и она выбралась из кабины, все окружающие смотрели на нее, как на восьмое чудо света. Произошедшее было просто немыслимым. Никто не мог припомнить ничего подобного. Арцеулов стоял возле своей машины и с нескрываемым удивлением смотрел на Ольгу. Она подошла к нему и, как четыре сотни лет назад, вскинула руку к забралу шлема:

– Господин капитан первого ранга! Задание выполнено. Проведено десять учебных боев. В восьми одержана победа. Машина повреждений не имеет.

И опустила руку, стоя по стойке смирно.

– Вольно… мичман! Пока отдыхайте, а с завтрашнего дня лично займусь вашей подготовкой. Техника пилотирования во время боя у вас сильно хромает, и вы не можете реализовать преимущества в маневренности своей машины. – И, улыбнувшись, добавил: – Поздравляю, Ольга Александровна! От всей души поздравляю. Не верил, что такое возможно, и не представляю, как это у вас получилось. Но факты – упрямая вещь. Придется пересмотреть некоторые концепции, считавшиеся незыблемыми. Сегодняшний бой меня многому научил. Думаю, Эриху Хартману было бы далеко до вас. Поверьте, я в этом хорошо разбираюсь…

Глава 6

Как давно все это было… А ведь кажется, что только вчера… Как быстро летит время, и нет возможности замедлить его бег. Скольких уже нет рядом. Сколько твоих боевых товарищей так и остались молодыми. Тебе крайне редко приходилось хоронить своих друзей. Почти все они сгорали в пламени взрыва вместе со своей машиной, не выходили из пикирования над поверхностью планеты или бесследно исчезали в глубинах космоса. А космос умеет хранить свои тайны… Сколько лет прошло, а ничего не изменилось. Изменились только средства для уничтожения себе подобных. И в этом человек очень даже преуспел. Как сказал один из поэтов древности: «С поры той прошло уже множество дней, но все-таки люди не стали умней…» Уже больше пяти лет идет эта кровопролитная война. Давно можно было бы раздавить это бандитское гнездо, но создается впечатление, что кому-то очень выгодно его существование. Несколько раз сепаратисты были на грани полного разгрома, и каждый раз их спасали, объявляя какие-то странные перемирия. Никто не мог понять этого…

Ольга лежала, укрывшись одеялом, в каюте «Персея» и вспоминала события минувших лет. Она была уже не тем мичманом, ведомым командира авиагруппы. Она прекрасно помнила все вехи своего боевого пути. Мичман, лейтенант, старший лейтенант, капитан-лейтенант, капитан 3-го ранга, капитан 2-го ранга…

После того как было принято решение о создании отдельной истребительной авиаэскадры для прикрытия самой дальней из планет Федерации – Амальтеи, должность ее командира без колебаний была предложена ей, несмотря на молодость. На войне люди взрослеют очень быстро. Авиагруппа была перебазирована с авианосца на планетный космопорт и пополнена новыми машинами. А сам авианосец «Адмирал Ушаков» – ветеран космических сражений, ушел на ремонт. Три года минуло с тех пор… Ольга полюбила эту красивую планету, очень похожую на Землю. Амальтея была еще мало освоена, и во многих местах природа сохраняла свой первозданный вид. И все это требовало надежной защиты, ибо попытки завладеть планетой не прекращались. Но эскадра Военно-Космического Флота Федерации, базирующаяся здесь, и отдельная истребительная авиаэскадра, входящая в ее состав, срывали все планы любителей поживиться за чужой счет. Военные действия в этом секторе космоса то затихали, то вспыхивали с новой силой.

«Вот и теперь нашлась для меня работа» – думала Ольга. Накануне ее вызвал командующий эскадрой и поставил задачу – провести разведку системы ПВО врага. Задание насколько простое, настолько и практически невыполнимое. Нужно всего лишь углубиться в атмосферу планеты до высоты порядка двадцати километров и пролететь над интересующим районом, ведя непрерывную запись. Правда, при этом по разведчику будет стрелять все, что стреляет… Несколько раз пробовали отправлять беспилотные аппараты, но все они были перехвачены и уничтожены еще на подходе к планете. Требовался какой-то хитроумный трюк, чтобы ввести врага в заблуждение хотя бы в начале акции. И тут Ольга предложила использовать тот же прием, который когда-то спас ей жизнь. Взять старый контейнеровоз и превратить его в своеобразный авианосец однократного применения. Авианосец-камикадзе. В грузовом отсеке должны находиться несколько истребителей, готовых к взлету. Корабль выйдет из гиперпространства как можно ближе к планете. Хоть это и опасно, но при тщательных расчетах выполнимо. Сепаратисты не станут сразу уничтожать грузовой корабль на подходе. Они могут с успехом сделать это и позже, когда он войдет в атмосферу. Первым делом они постараются выяснить, кого же это к ним занесло. Возможно, даже предпримут попытку захвата…

А большего и не требуется. Если кораблю удастся беспрепятственно войти в атмосферу, на высоте порядка двадцати-тридцати километров будет открыта грузовая аппарель, и находящиеся внутри истребители стартуют в воздух. Естественно, вся задумка сразу будет раскрыта, и противник откроет огонь. Корабль послужит приманкой, отведя на себя большую часть зенитных ракет. Истребители пройдут строем над интересующим районом, причем все из них, кроме флагмана, должны выполнять роль своеобразного щита, отводя на себя огонь противника. А флагман будет собирать информацию и, когда закончит, выйдет из атмосферы в космос, где его в строго определенной точке пространства в расчетный момент будет ждать крейсер Федерации, вышедший из гиперпространства не более чем на минуту. Далее крейсер быстро возьмет истребитель на внешнюю подвеску, и они снова уйдут в гиперпространство. Несмотря на большие затраты – предусматривалась потеря транспортного корабля и двух-трех истребителей, – план был вполне реален. Управлять всей системой должен один человек, находящийся на флагманском истребителе. Корабль и остальные истребители пойдут в автоматическом режиме без людей. Пилот флагмана будет только корректировать их полет. Задача, хоть и сложная, но выполнимая.

Адмирал спросил, кого Ольга собирается отправить на это задание. Ее ответ, что она собирается провести разведку лично, вызвал поначалу категорический протест. Где это видано, чтобы командир авиаэскадры сам отправлялся в такой рискованный полет, да еще и в одиночку. Однако ей удалось убедить адмирала, что все прочие варианты приведут только к бесполезной потере людей и техники, а задание будет провалено. Только очень опытному одиночке такое под силу, а опытнее нее никого поблизости нет. Она не стала добавлять, что только ей с ее паранормальными способностями, обостренной интуицией и чувством опасности такое по плечу. Для другого пилота этот полет в преисподнюю будет просто дорогостоящим самоубийством. Никто не сможет прорваться через плотный зенитный огонь.

Непонятно, на что рассчитывает начальство, давая такое задание. Но, как говорили раньше, инициатива подчиненного выражается только в выборе средств для выполнения поставленной задачи. Значит, придется выбирать и выполнять… Выбрали старый контейнеровоз «Монблан» и три повидавших виды «Гепарда». Все ценное оборудование было демонтировано, в памяти компьютеров оставлено только то, что необходимо для полета. В случае попадания этих машин в руки врагов ничего интересного для себя они бы там не нашли. Какой истребитель пойдет флагманом, тоже не подвергалось сомнению. Ольга не расставалась со своей «Летающей ведьмой».

Ольга который раз прокручивала в уме все детали предстоящей операции. Каждый этап рассчитан с точностью до секунд. На бумаге все получается красиво, а вот как пойдет на деле… Всегда может возникнуть какая-нибудь нелепейшая случайность, которую просто невозможно предугадать. Остается только постараться свести вероятность появления таких случайностей к минимуму. Однако пора! Ольга встала и начала одеваться. Натянув кружевное белье, она невольно опять глянула в зеркало и улыбнулась. Все-таки за семнадцать лет своей новой жизни она уже привыкла быть женщиной, и женские слабости, вроде красивого белья, были ей не чужды. Одевшись полностью, Ольга снова осмотрела себя в зеркале и осталась довольна. Неброская куртка, брюки, походные кроссовки – она вполне могла сойти за городскую жительницу, выбравшуюся на пикник на природу. Дай бог, чтобы этот маскарад не понадобился… В карман куртки на всякий случай вложила трофейный пистолет с запасными магазинами. В случае чего, к трофейному оружию проще будет найти боеприпасы на вражеской территории. Присев на дорожку, Ольга обвела взглядом каюту и вздохнула. Появится ли она здесь опять…

Прозвучал сигнал коммуникатора. Время. Пора идти.

Пройдя через шлюз из крейсера на контейнеровоз, Ольга в полном одиночестве шагала по безлюдным коридорам. Экипаж уже покинул корабль. Сейчас здесь, кроме нее, находится только команда техников, готовящих истребители, но скоро и они покинут «Монблан». Ольга вошла в трюм и направилась к стоящим в отдалении машинам. Они специально были установлены возле самой аппарели, поближе к выходу. При старте из трюма в атмосферу дорога будет каждая доля секунды. Ее уже ждали. Когда Ольга подошла к своей машине, инженер-механик доложил о готовности. Надев скафандр, она подошла к люку, возле которого стоял Пугачев. Ольга вынула сережки из ушей и положила их в громадную ладонь Пугачева.

– Держи, Михалыч! Как вернусь, отдашь…

– Ни пуха, ни пера, Оля! – Он тут же убрал их в коробочку.

– К черту, к черту, Михалыч!

Их обычный ритуал был завершен. Ольга забралась в кабину истребителя и захлопнула люк. Техники помахали на прощание и, развернувшись, быстрым шагом направились к выходу. Вскоре бортовой компьютер получил сигнал, что все люди покинули корабль. Шлюз был рассоединен, и «Монблан» несся в пространстве, соединенный с «Персеем» только стыковочными узлами. Ольга осталась одна на огромном корабле.

Первым делом она перевела управление контейнеровозом в кабину истребителя. Бортовой компьютер «Ведьмы» получал также всю необходимую информацию от «Персея». Компьютеры трех оставшихся истребителей были соединены в сеть и подключены к флагману. Теперь Ольга могла управлять всей этой громоздкой системой из своей кабины. Бросив взгляд на часы, она прикинула, что до выхода из гиперпространства еще двадцать минут. В любом случае, ее предупредят заранее из рубки крейсера. Проверила еще раз состояние всех систем своей машины и остальных. Все показатели в норме. Взгляд на панель вооружения – двадцать четыре ракеты «Молния» класса «воздух – воздух» и две противокорабельные ракеты средней дальности «Томагавк», не считая снарядов к пушкам, ждут своего часа. Ольга сознательно пошла на уменьшение боезапаса, взяв две мощные противокорабельные ракеты. Неизвестно, кто встретится на пути. Так что лучше иметь в арсенале что-нибудь на крупного зверя. Остальные истребители вооружены только «Молниями». Все равно, толку от них не будет. Попасть по цели, стреляя не из своей, а из другой машины, практически невозможно. Можно только напугать врагов, создать у них впечатление, что другие истребители тоже управляются пилотами, а не идут в автоматическом режиме, и заставить распылить огонь. Делать пока больше нечего. Остается только ждать.

Наконец раздался долгожданный сигнал, и вахтенный офицер крейсера предупредил Ольгу о выходе из гиперпространства. Ее внимание было приковано к обзорным экранам. Крейсер произвел расстыковку и начал отходить в сторону. Через пятнадцать секунд он исчез, снова скрывшись в гиперпространстве. Вдалеке виднелась враждебная планета. Расстояние выхода было подобрано таким образом, чтобы операторы станций слежения не смогли определить, сколько же кораблей вынырнуло в трехмерный космос, один или несколько. И в то же время дистанция для абордажа была уже недостаточна. Перехватить контейнеровоз можно было только в атмосфере, где абордаж невозможен. Все это Ольга просчитала заранее. Положив руки на пульт, она взяла управление «Монбланом» на себя. Автоматика работала четко. Ей оставалось только присматривать за ней. Огромный контейнеровоз мчался к планете. Ольга не сомневалась, что ее уже заметили и готовят перехват. Через несколько минут стартуют истребители и штурмовики, а может, что-нибудь и посерьезнее – вроде крейсера. Такой противник разделается с ней одним залпом, и задание будет провалено. Даже если она и уцелеет, успев стартовать из трюма в космос, до планеты ей не добраться. Вся надежда будет на то, что удастся продержаться до появления «Персея» и пробиться к условленному месту встречи.

Весь расчет делался на человеческую жадность. Судно гражданское, вооружения серьезного иметь не может, да и идет, судя по всему, не пустое. Почему бы не поживиться? Через несколько минут Ольга поняла, что не ошиблась в своих предположениях. Радар засек группу малоразмерных быстроходных целей, вынырнувших из атмосферы и устремившихся навстречу. Автоматика безошибочно определила – старые знакомые. Шесть штурмовиков типа «Хамсин». Машины уже сильно устаревшие, но для перехвата одиночного гражданского судна можно обойтись и меньшими силами. Ни одного истребителя, или крупного военного корабля не было видно.

– Да-а-а, ребята… Не уважаете вы меня. Ну, вам же хуже будет!

Между тем штурмовики уже взяли в клещи контейнеровоз, перекрыв ему возможность к отступлению. В наушниках раздался голос на английском – английский до сих пор был международным языком общения:

– «Шварцвальд» – пограничная охрана! Следовать за нами! Вы нарушили границу и будете задержаны для досмотра. В случае неповиновения открываем огонь.

Ольга улыбнулась. Ее уловка сработала. Автоматическая идентификационная система контейнеровоза была перепрограммирована заранее. «Монблан» превратился в «Шварцвальд» – однотипное судно нейтральной планеты Швейцария, традиционно стоящей в стороне от разного рода конфликтов и делающей неплохой бизнес, суть которого заключалась в принципе «и нашим, и вашим». Именно это название и опознавательный номер высвечивались сейчас на экранах всех штурмовиков. Настоящий «Шварцвальд» был за много парсеков отсюда, да только местные «джентльмены удачи» не смогут выяснить это быстро, даже если и захотят.

– Пограничной охране – «Шварцвальд»! У нас проблемы с гипердвигателем, но скоро мы их устраним. У нас не было намерений нарушать границу! – испуганно выдала Ольга в эфир на английском. Это тоже входило в ее расчет. Услышав женский голос, бандиты поверят, что на борту гражданский экипаж.

– Следуйте за нами! Мы поможем вам решить ваши проблемы!

Ольга подправила курс, следуя в окружении штурмовиков. Пока все шло как нельзя лучше. Противник сам проведет ее в свое логово.

Контейнеровоз приблизился к планете и вошел в атмосферу, быстро сбрасывая скорость. Штурмовики не отставали, следуя в отдалении и готовые в любой момент открыть огонь. Пока что курс полета устраивал Ольгу, и она строго следовала указаниям, поступающим по радио. Трюм был уже разгерметизирован для выравнивания давления, чтобы не было резкого скачка при открытии аппарели.

Высота быстро уменьшалась. Пятьдесят, сорок, тридцать, двадцать, десять километров… Ольга даже не ожидала, что ей удастся на столько снизиться. Поступила новая команда о смене курса. Все ясно – контейнеровоз уводят в сторону космопорта. В компьютер истребителя была заложена довоенная карта планеты. Какое-то время она продолжала лететь прямо, игнорируя приказ. Один из штурмовиков тут же приблизился и дал предупредительную очередь из пушек поперек курса.

Все. Ждать больше нельзя. Прощайте, ребята! Я отпускаю вам грехи… И Ольга дала команду на аварийный отстрел аппарели. Сорванная пиропатронами аппарель тут же улетела в сторону. В ту же секунду четыре «Гепарда» вырвались на простор и бросились на врага.

Ближайший «Хамсин» ничего не успел предпринять, и был уничтожен первым же выстрелом. Противник растерялся. Ситуация складывалась такая же, как пять лет назад.

Несколько секунд, и еще три вражеских машины разлетелись на куски. Оставшиеся два «Хамсина» развернулись и бросились спасаться бегством.

– Вот так-то, парни! Это вам не с безоружными воевать. – Ольга не стала преследовать бегущего врага. У нее другая задача, а времени в обрез. Скоро здесь будет не протолкнуться от вражеских истребителей, да и зенитчики уже обратили на нее пристальное внимание. Бортовой компьютер непрерывно регистрировал сигналы радаров ПВО, и вскоре надо ждать гостей. Противник, сам того не желая, вывел контейнеровоз почти в заданный район. На пролет по маршруту не более пяти минут. «Гепарды», находясь чуть выше «Монблана», шли с максимальной скоростью, какую мог позволить себе контейнеровоз в атмосфере. Бросать его было еще рано. Вот и интересующий район. Аппаратура непрерывно регистрирует данные. На радаре появляется группа целей, идущих на перехват.

Очевидно, подняли по тревоге ближайшую дежурную эскадрилью. Оперативно, ничего не скажешь. Автоматика определила цели – истребители типа «Аламас». Противник гораздо более серьезный, чем тихоходные и неповоротливые «Хамсины».

«Ну, да ничего. Видали и таких…» Поймав в прицел ближайшую машину, Ольга выстрелила. Метнулся огненный хвост ракеты, и вскоре компьютер доложил о поражении цели.

Ольга опять, не давая врагу приблизиться, расстреливала его с дальней дистанции. Это подействовало. Потеряв еще четыре машины, вражеские пилоты не предпринимали попыток завязать ближний бой, тоже выпуская ракеты с большого расстояния, только успеха не добились. Они, очевидно, ждали подкрепления, так как знали, что деваться Ольге некуда. Улететь отсюда истребители без гипердвигателя не смогут, а контейнеровоз можно очень легко уничтожить, поэтому и не спешили. К тому же, видимо, они не теряли надежды захватить контейнеровоз в целости и сохранности.

Между тем разведка была завершена. Аппаратура записывала последние данные, и теперь надо уносить ноги. И чем быстрее, тем лучше, так как скоро здесь будет очень жарко.

Группа из четырех «Гепардов» и грузового корабля рванулась вверх, в космос, но далеко уйти им не позволили. Видя, что добыча пытается ускользнуть, противник дал залп зенитными ракетами. Ольга и здесь правильно предугадала – первый залп был направлен на контейнеровоз, как на более важную цель. Объятая пламенем махина устремилась вниз.

Прощай, «Монблан»… Ты с честью выполнил свою задачу…

Четыре «Гепарда», форсировав двигатели, стремительно набирали высоту, стремясь как можно скорее выйти из атмосферы. В безвоздушном пространстве взрыв зенитной ракеты не так опасен – не образуется ударной волны. Требуется точное попадание для поражения цели. Но и противник не дремал. Уведя свои истребители, чтобы они не пострадали от зенитного огня, всю мощь ПВО сосредоточили на пытающейся уйти группе разведчиков. Воздух вокруг сотрясался от близких разрывов. Три беспилотных «Гепарда» были уничтожены один за другим, выполнив свою основную задачу – прикрытие флагмана. Ольга осталась одна. Каким-то непостижимым образом ей удавалось уклоняться от зенитных ракет. Разрывы полыхали совсем близко, осколки ракет стучали по корпусу, выводя из строя внешние датчики и антенны, но прямых попаданий не было.

Наконец истребитель вырвался из атмосферы и устремился прочь от планеты. Она понимала, что это еще не все. Сейчас будет организована погоня, и далеко уйти ей не дадут.

Хотя «Гепард» и превосходит в скорости любой из истребителей сепаратистов, но уйти в гиперпространство он не сможет и будет оставаться в пределах этой звездной системы. А значит, добить его – дело времени. Ведь никто не знал о «Персее», поджидающем Ольгу. До расчетного времени оставалось не более двух минут. Крейсер выйдет из гиперпространства не более чем на минуту, быстро возьмет «Гепард» на внешнюю подвеску и снова скроется в гиперпространстве. Выполнять такие маневры поблизости от планет очень опасно, но другого выхода не было.

Чувство тревоги не покидало Ольгу. Хотя, вроде бы, все и закончилось хорошо, задание выполнено, но что-то не дает покоя… Неожиданно прямо по курсу вспыхнул сигнал на экране радара. Это не мог быть «Персей». Для него еще рано, и целей две, а не одна. Спустя секунду автоматика идентифицировала цели, и у Ольги похолодело внутри. Два новейших штурмовых корабля типа «Сункар». Штурмовики нового поколения, имеющие гипердвигатель и не зависящие от авианосца. Машины, хоть и не отличающиеся высокой скоростью и маневренностью по сравнению с ее истребителем, но обладающие колоссальной огневой мощью и сильным бронированием.

Вот она, эта случайность, которую просто невозможно было предусмотреть. Две машины врага вышли из гиперпространства почти в той же точке и в то же время, когда здесь должен появиться «Персей». В любой другой момент Ольга без труда ушла бы от штурмовиков, да в том-то и проблема, что уходить нельзя. Крейсер будет ждать ее именно сейчас и именно здесь. Надежды на то, что ее не заметят, не было. Оба «Сункара» уже заметили и опознали вражеский истребитель и неслись навстречу. Остается только принимать бой. Легкие ракеты «Молния» не возьмут этих бронированных чудовищ. С таким же успехом в ее прежней жизни можно было стрелять из пулемета по танку. Недаром она взяла два «Томагавка». Итак, две ракеты, две цели…

Даже если удастся уничтожить только одного, вскоре должен появиться «Персей», и он, по крайней мере, хоть отгонит противника. Связываться с тяжелым крейсером одиночный штурмовик не будет. Эти мысли за доли секунды пронеслись в голове Ольги…

Она поймала в прицел головную машину и выпустила один «Томагавк». Расстояние было большим, но подходить ближе нельзя. Вскоре головной штурмовик скрылся в огненном облаке взрыва и спустя мгновение пылающей кометой рухнул в атмосферу. Один готов. Быстро прицелившись по второму противнику, Ольга нажала кнопку пуска ракеты. Неожиданно истребитель рвануло в сторону, и он потерял управление. Ольге с трудом удавалось удерживать взбесившуюся машину. Из-под правой плоскости бил огненный протуберанец. Едва бросив взгляд на панель оружия, она сразу поняла, что случилось. Зенитным огнем были повреждены замки подвески, на которой находился последний «Томагавк». После подачи команды на пуск двигатель ракеты заработал, но сама ракета не смогла сойти с направляющих, и сейчас ее мощный двигатель создавал дополнительный вектор тяги, мешающий двигателям истребителя. Пока ракета не выработает все топливо, а это пять минут, истребитель будет вести себя, как необъезженный жеребец, пытающийся сбросить всадника. После этого ракета превратится в бесполезную взрывоопасную болванку, но мешать управлению больше не будет. Плохо только то, что нет у нее этих пяти минут… Изловчившись, Ольга выпустила сразу три «Молнии». Компьютер доложил о поражении цели одной ракетой, но вражеский штурмовик несся навстречу, как ни в чем не бывало.

«Попала, а что толку… Для него это, что слону дробина», – пронеслось в голове Ольги. Она с трудом удерживала рыскающий истребитель. Вся надежда только на «Персей». Если он не появится в ближайшее время, «Сункар» приблизится и без труда уничтожит потерявшую управление машину. Однако командир штурмовика решил не рисковать. Видя, какая участь постигла его товарища, он дал веерный залп большим количеством ракет с большой дистанции, накрыв все пространство вокруг Ольги. Небо покрылось всполохами разрывов. Ольга сама не могла понять, как ей удается избегать прямых попаданий, но разрывы происходили очень близко, и ее истребитель содрогался от попаданий осколков ракет. Появились первые повреждения, отказали некоторые системы. Неожиданно удар страшной силы потряс машину. У Ольги даже на мгновение потемнело в глазах. Когда она очнулась, первым ее ощущением была тишина. Двигатели не работали, панель на экране, показывающая повреждения, почти вся светилась красным цветом. Истребитель падал, входя по баллистической кривой назад в атмосферу…

Глава 7

«Что ж, Ведьма, настал твой черед… Слишком долго улыбалась тебе удача. Слишком многих ты отправила на тот свет… Теперь пришла твоя очередь. Судьба подарила тебе семнадцать лет жизни, и это не так уж мало…»

Ольга тряхнула головой, прогоняя остатки дурмана. Нет! Еще не все потеряно! Тогда, в торпедном отсеке, ситуация была намного хуже. Быстрым взглядом она скользнула по приборам, оценивая свое положение. Положение, правда, не завидное. Реактор хоть и работает, но оба двигателя молчат. Многие системы выведены из строя. Истребитель падает, и если не удастся запустить хоть один двигатель, совершить посадку она не сможет. Сзади на радаре маячит цель – вражеский штурмовик. Там уже поняли, что ее машина серьезно повреждена, и не торопятся добить. Знают, что смертельно раненый истребитель никуда не денется. Очевидно, надеются захватить в плен. Ну это у вас, ребята, вряд ли получится. Добраться бы только до поверхности планеты и успеть уйти подальше от машины, а там будете искать ветра в поле. Вряд ли подумают, что пилот сбитого истребителя – женщина. Хотя после этого тоже возникнет куча проблем, не так-то просто выжить на территории противника даже с ее способностями, и еще труднее будет попытаться покинуть планету на каком-нибудь грузовом корабле, но будем решать проблемы по мере их возникновения. Если не удастся совершить посадку, то тогда уже не будет никаких проблем… А катапультироваться на большой высоте нельзя. Пока долетишь до поверхности, там уже точно будет готова встреча «высокого гостя». А живой попадать к этим бандитам – уж лучше оставаться в кабине истребителя. По крайней мере есть шанс уцелеть при посадке или выпрыгнуть на очень малой высоте. А если не повезет, то хоть умрешь быстро и сравнительно безболезненно…

Ольга всеми силами пыталась оживить двигатели. Бросив взгляд на карту, она поняла, что сейчас находится над океаном. Там садиться негде и прыгать нет никакого смысла. Любой ценой надо дотянуть до берега, а для этого надо запустить хоть один двигатель. Будем надеяться, что штурмовик стрелять не станет и больше никто не появится. Ей надо буквально пять-шесть минут, берег уже недалеко. Приложив все свое мастерство, Ольге удалось превратить беспорядочное падение в более менее контролируемое снижение, но двигатели по-прежнему молчали. Если не сможет дотянуть до берега – это конец. Даже если она и выпрыгнет, то скрыться никуда не сможет, и поймать ее будет легко.

Истребитель рассекал воздух, быстро теряя высоту. Внизу сплошная облачность, и поверхность планеты не была видна. Ольга глянула на высотомер – четыре тысячи метров. Ничтожное по космическим меркам расстояние. Но сейчас важна каждая сотня, каждый десяток метров и каждая секунда.

– Ну, «Ведьмочка», ну, миленькая, давай! – уговаривала она машину, пробегая пальцами по кнопкам пульта управления. Истребитель врезался в облака, и в этот миг левый двигатель заработал. Не на полную тягу, но заработал! Ольга замедлила скорость снижения, стремясь, чтобы истребитель не свалился в штопор. Увеличив тягу двигателя насколько возможно, она подправила курс в сторону берега. На «Сункаре», безусловно, заметили ее маневр, но огня не открывали, продолжая преследовать теряющий высоту «Гепард».

Наконец Ольга пробила облачность, под ней простиралась бескрайняя водная гладь океана. Только вдали, на горизонте, просматривалась полоска берега. Запас высоты всего тысяча метров. На радаре чисто. Никого, кроме преследующего «Сункара», поблизости нет. Команда на аварийный сброс оставшегося боезапаса – надо максимально облегчить машину. Жаль, что не удастся сбросить аварийный «Томагавк». Ракета заклинена намертво и, наверное, тоже повреждена, так как после близкого разрыва ее двигатель заглох. Однако боеголовка приведена в боевое состояние и может рвануть в любой момент.

Сажать машину придется на брюхо, шасси выпускать нельзя. Зависнуть в воздухе перед посадкой не удастся – поворотные сопла повреждены. Значит, придется садиться с горизонтального полета. Лучше всего – на кромку воды у берега. Тогда меньше вероятность возникновения пожара и, если в воде у берега не будет никаких препятствий, то все сложится нормально. Конечно, если не взорвется «Томагавк». Вот тогда уже не будет никаких «если»…

Берег стремительно приближался, но и высота уменьшалась с каждой секундой. Один двигатель при тяге всего в двадцать процентов не удерживал машину на заданной высоте, и она шла с постоянным снижением. Ольга начала плавный разворот, чтобы выйти параллельно береговой линии над кромкой прибоя. Когда ей это удалось, высота составляла всего тридцать метров. Прыгать с такой высоты в данной ситуации – самоубийство, поэтому в любом случае надо пытаться сесть. Повезло, что берег представлял из себя полоску песчаного пляжа шириной метров двести. Дальше на большое расстояние был виден лес.

Убрав тягу двигателя, Ольга скользнула вниз, пытаясь поддерживать машину, слегка приподняв нос. Когда-то, давным-давно, так совершали посадку атмосферные самолеты. Она внимательно следила за приближающейся водной поверхностью и старалась не допустить крена поврежденной машины. Если истребитель войдет одной плоскостью в воду, то он тут же зароется в нее и может резко пойти на дно.

Наконец, подняв фонтан брызг, «Гепард» коснулся воды у самой кромки берега и, пропахав брюхом метров семьсот, остановился. Удар при посадке получился довольно чувствительный, но Ольга не пострадала. Придя в себя, она осмотрелась. Истребитель лежал в воде рядом с пляжем. Глубина в этом месте была небольшая, и почти весь фюзеляж возвышался над водой. Поврежденная ракета, слава богу, не взорвалась.

– Спасибо тебе, «Ведьмочка». Спасибо за все, – с чувством облегчения выдохнула Ольга.

Однако засиживаться нельзя. Очень скоро здесь появится поисковая группа, и надо уйти как можно дальше, предварительно уничтожив машину. Технически это предусмотрено. Каждый истребитель и штурмовик имеет встроенный самоликвидатор, который можно привести в действие дистанционно или включив таймер. Можно также запрограммировать его на попытку несанкционированного доступа в машину. Первым делом Ольга высвободилась из скафандра. Извлекла кассету с записью полета из компьютера и спрятала во внутренний карман куртки. Именно ради этой кассеты и заварилась вся каша. Если даже ей удастся выбраться с планеты, то без результатов разведки вся эта затея с колоссальными затратами потеряет смысл. Все, надо срочно уходить. Уничтожив все данные в памяти компьютера и сунув в карман пульт дистанционного управления самоликвидатором, Ольга собралась открыть люк. Неожиданно до ее слуха донесся гул. Глянув на обзорный экран, она увидела преследующий ее штурмовик. Вражеская машина вышла из облаков и зависла в воздухе на высоте примерно ста метров, нацелившись на лежащий на берегу истребитель.

Если «Сункар» сейчас выстрелит, это конец. Но враги пожалели ракету. Поверженный «Гепард» не представлял для них никакой опасности. Ольга напряженно думала, что же делать дальше. Выходить из машины на открытое место сейчас нельзя, ее сразу заметят и далеко уйти не дадут. Надо ждать, пока штурмовик улетит. Ведь не будет же он долго висеть в неподвижности. Место падения зафиксировано, сюда уже выслана поисковая группа, а повреждения «Гепарда» таковы, что взлететь он уже не сможет. Следовательно, и «Сункару» здесь больше делать нечего. Неожиданно штурмовик стал снижаться, явно намереваясь совершить посадку. Сердце Ольги екнуло. Очевидно, парням не дают покоя лавры победителей, и им не терпится посмотреть, что же за дичь попала к ним в руки. Она даже задохнулась от открывающейся возможности… А что, если…?! Нет, не будем торопить события. Посмотрим, что будет дальше. Ольга раскрыла контейнер с аварийным запасом. Сверху всегда укладывался пистолет-пулемет «Скорпион», готовый к стрельбе. Нужно только передернуть затвор. Небольшая, но надежная машинка, очень эффективная на дистанциях до ста пятидесяти метров. План созрел мгновенно.

Между тем штурмовик переместился чуть в сторону и завис над пляжем, выбирая место для посадки. Ольга быстро пристегнула шлем к скафандру и стала ждать. Она понимала, что в момент посадки вражеский «Сункар» поднимет тучу песка, и на какое-то время она будет невидима. Наконец штурмовик облюбовал место метрах в двухстах от лежащего «Гепарда» и начал снижаться. При посадке он поднял в воздух огромное количество песка и полностью скрылся из вида. В тот же момент Ольга открыла люк и выскочила из машины, держа в руках оружие и скафандр. Она положила скафандр забралом шлема вниз. Скафандр был полужесткого типа и хорошо имитировал очертания человеческой фигуры. Пока не подойдешь вплотную, невозможно разобрать, лежит ли это пустой скафандр, или человек в скафандре. Взяв оружие на изготовку, она стала «отводить глаза» противнику. План был очень дерзкий, но в случае удачи выигрыш будет настолько велик, что лучше об этом пока не думать…

Реклама: erid: 2VtzqwH2Yru, OOO "Литрес"
Конец ознакомительного фрагмента. Купить полную версию книги.