книжный портал
  к н и ж н ы й   п о р т а л
ЖАНРЫ
КНИГИ ПО ГОДАМ
КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЯМ
правообладателям
Горящий мост

Джон Фланаган

Горящий мост

Бестселлер The New York Times

Продано более 8 000 000 экземпляров во всем мире.

Книга переведена на 29 языков мира.

Многочисленные награды и премии за лучшие книги для молодежи в жанре фэнтези

• Children's Book Council of Australia Notable Book

• Aurealis Award

• Номинация The Grand Canyon Reader Award

«Потрясающее фэнтези, полное опасных путешествий, загадок и невероятных событий».

Australian Booksellers Association

«Читатели, которые любят приключения, стремительно развивающиеся сюжеты и оригинальные концовки, не будут разочарованы».

Kirkus Reviews

«Я получил настоящее удовольствие, читая книгу. Динамично развивающийся сюжет легко движется к кульминации, позволяя читателям узнать мир и персонажей постепенно, по мере нарастания интриги».

School Library Journal

«Меня приятно поразило, что Уилл, главный герой книги, нормальный, обычный подросток, без каких-либо магнетических способностей, что выделяет его на фоне похожих персонажей и делает правдоподобным, настоящим».

Booklist

Пролог

Три дня Холт и Уилл шли по следу уорголов. Четверо из этих свирепых громил, пешек мятежного военачальника Моргарата, пробирались на север и попали на вотчинные земли Редмонта, и вот кто-то заметил их. Когда весть об этом достигла ушей рейнджера, он отправился на охоту, взяв с собой юного ученика.

– Откуда они взялись, Холт? – спросил Уилл на одном из кратких привалов. – Разве мы не заперли Перевал Трех Ступеней?

Попасть в королевство Аралуин из Гор Ливня и Тьмы, где обосновался изгнанник Моргарат, можно было только через Перевал Трех Ступеней. Сейчас королевство готовилось к войне с Моргаратом, и, пока собирались основные силы, в помощь малочисленному постоянному гарнизону в узкой горловине перевала был отправлен отряд пехотинцев и лучников.

– Это единственное место, где они могут пройти, если их много, – согласился Холт. – Но маленький отряд мог просочиться в королевство через ущелье.

Владения Моргарата располагались в неприютном нагорье, возвышавшемся над южными землями королевства. От Перевала Трех Ступеней к западу тянулась гряда обрывистых голых скал, образуя пограничный рубеж между Аралуином и горным плато. Отклоняясь на юго-запад, утесистая скальная гряда обрывалась, переходя в другой рубеж, который назывался Разломом, – гигантская расселина в земле, тянувшаяся до самого моря и отделявшая вотчину Моргарата от королевства кельтов.

На протяжении последних шестнадцати лет эти естественные преграды оберегали покой Аралуина и прилежавшей к нему Кельтики от полчищ Моргарата. Но и обеспечивали защиту мятежному военачальнику от ратников Аралуина.

– Я думал, эти скалы непроходимы, – удивился Уилл.

Холт мрачно улыбнулся:

– Нет на свете места, где было бы действительно невозможно пройти. Особенно если не считаться с тем, сколько загубишь жизней, доказывая сей факт. Уверен, они спустились с помощью веревок и крючьев, дождавшись безлунной ночи и ненастья. Так они могли проскользнуть мимо патрулей на границе.

Холт встал, давая понять, что отдых закончен. Уилл тоже поднялся, и они двинулись к лошадям. Холт поморщился, забираясь в седло. Рана, полученная в схватке с калкара, его еще беспокоила.

– Главный вопрос – не откуда они взялись, – продолжал он, – а куда направляются и что у них на уме…

Едва он произнес эти слова, как откуда-то донесся крик, за которым последовали шум и гам, утробно-хриплое дыхание и, наконец, бряцание оружия.

– …и, возможно, мы скоро об этом узнаем! – договорил Холт.

Пришпорив коня, Холт извлек из колчана стрелу и наложил ее на тетиву массивного лука. Уилл верхом на Тягае во весь дух пустился за ним, одной рукой придерживая поводья, другой – сжимая лук.

Они неслись через редкий лес, предоставив верным коням самим выбирать дорогу. Внезапно лес кончился, и они оказались на лужайке. Холт осадил Абеляра, Тягай тоже остановился. Уилл, отшвырнув поводья, вытащил стрелу и наложил ее на тетиву.

Посреди лужайки высилось огромное фиговое дерево. У его корней был разбит бивуак. Из кострища еще вился дымок, тут же лежали заплечный мешок и одеяло. Четверо уорголов, по следу которых они и шли, нападали на человека, прижавшегося спиной к стволу. Пока что он, с помощью длинного меча, удерживал их на расстоянии, но уорголы не отступали. Вооружены они были короткими мечами и топорами, один орудовал длинным копьем.

Увидев этих тварей, Уилл вздрогнул и на какое-то мгновение даже перестал дышать. Они очень долго шли по их следу, а теперь настигли их так неожиданно, что мальчик просто растерялся. Уорголы, огромные чудища с желтыми клыками, рычали и скалились на свою добычу. Тела их были покрыты косматой шерстью, поверх которой были надеты черные кожаные доспехи. В те же доспехи был облачен и человек. Отражая их атаки, он срывающимся от страха голосом кричал:

– Назад! Я с миссией лорда Моргарата! Назад, приказываю вам! Именем лорда Моргарата!

Холт развернул коня так, чтобы удобнее было целиться, и натянул тетиву.

– Эй, вы, все! Бросить оружие! – крикнул он, обратив внимание на уорголов и их добычу.

Уоргол с копьем опомнился первым. Смекнув, что человек с мечом отвлекся, он одним броском вогнал копье в его тело. Секунду спустя стрела Холта глубоко вошла с сердце чудища, и оно замертво повалилось рядом со сраженной им жертвой. Раненый человек упал на колени, а остальные уорголы ринулись в атаку на рейнджеров.

Огромные и косолапые, они тем не менее преодолели расстояние с неимоверной скоростью.

Вторым выстрелом Холт свалил уоргола слева. Уилл нацелился на того, который был справа, однако просчитался: тварь оказалась проворнее, и он промахнулся. Быстро запустив руку в колчан, мальчик услышал хриплый рык, когда третья стрела Холта глубоко впилась в грудь уорголу, который был в центре. Уилл тут же поднял лук, собираясь убить последнего уоргола, несшегося на него. Тварь была уже совсем близко.

Испугавшись лютых желтых глаз и огромных клыков, Уилл вздрогнул, и рука дернулась. Он с ужасом осознал, что снова промахнулся, а уоргол почти настиг его.

Тварь уже издала победный рык, когда в битву вступил Тягай. Взвившись на дыбы, конь ударил уоргола копытами прямо в грудь. Уилл, не ожидавший этого, крепко вцепился в луку седла, едва не упав.

Уорголы боялись лошадей. Их страх только усилился после битвы при Хекхэм-Хис шестнадцать лет назад, когда конная рать Аралуина разгромила армию Моргарата. Уоргол был застигнут врасплох; он замешкался, а затем отступил перед неожиданным противником.

И тут Холт поразил его в горло. С такого близкого расстояния стрела вошла очень глубоко, и уоргол, всхрапнув, повалился на землю, истекая кровью.

Уилл, побледнев, спрыгнул с коня, колени его дрожали. Пытаясь устоять на ногах, он тяжело привалился к боку Тягая. Холт тоже спешился и, подойдя к ученику, приобнял его.

– Все в порядке, Уилл. – Его густой голос прорвал пелену страха, которая застилала сознание Уилла. – Все позади.

Но мальчик потрясенно покачал головой и произнес:

– Холт, я промазал… дважды! Запаниковал и промазал! – Ему стало очень стыдно, ведь он подвел учителя.

Холт обнял его крепче. Уилл поднял взгляд и посмотрел в темное лицо.

– Есть большая разница: стрелять по мишени или в уоргола, жаждущего тебя убить. В мишень, как правило, легче попасть. – Последние слова Холт произнес очень мягко, стараясь утешить Уилла, который, видимо, оторопел. И в этом не было ничего удивительного.

– Но… я промазал…

– И получил урок. В следующий раз ты уже не промахнешься. Теперь ты знаешь: лучше один выстрел без промаха, чем два выстрела, сделанные наспех, – твердо проговорил Холт.

Взяв Уилла за руку, он развернул его к бивуаку, разбитому под фиговым деревом.

– Давай посмотрим, что у нас тут, – предложил он.

Человек в черных доспехах и уоргол – оба мертвые – лежали бок о бок. Встав на колено, Холт перевернул мужчину на спину и слегка присвистнул от удивления.

– Да это Дёрк Дошлый, – тихо произнес, обращаясь скорее к самому себе. – Последний, кого бы я ожидал здесь увидеть.

– Ты его знаешь? – спросил Уилл, уже забывший о своей неудаче.

– Я изгнал его из королевства пять-шесть лет назад, – отозвался рейнджер. – Он был убийцей и трусом. Он дезертировал из королевской армии и примкнул к Моргарату. – Потом, помолчав, Холт добавил: – Похоже, Моргарат – мастер вербовать таких, как этот предатель. Интересно, что он здесь делал?..

– Он сказал, что выполняет поручение Моргарата, – сказал Уилл, но Холт покачал головой:

– Маловероятно. Уорголы охотились за ним, и только Моргарат может приказывать им. Зачем ему это делать, если Дошлый работал на него? Я почти уверен, что он опять дезертировал. Сбежал от Моргарата, и уорголов пустили по его следу.

– Зачем? – спросил Уилл. – Зачем дезертировать?

– Скоро будет война, – пожал Холт плечами. – Такие, как Дёрк, стараются избегать неприятностей.

Рейнджер дотянулся до мешка, лежавшего рядом с кострищем, и принялся в нем рыться.

– Ищешь что-нибудь определенное? – поинтересовался Уилл.

Устав копаться в мешке, Холт раздраженно нахмурился и просто вытряхнул все содержимое на землю:

– У меня есть одно подозрение. Если он сбежал от Моргарата и рассчитывал вернуться к нам, значит, он должен был что-то прихватить, чтобы выторговать себе свободу. – Он умолк, взяв аккуратно сложенный пергамент, валявшейся среди одежды и походной посуды.

Холт развернул его и быстро пробежал глазами содержимое. Затем приподнял бровь в удивлении, что, как знал Уилл, было самым сильным проявлением эмоций, которое позволял себе учитель. Он также знал, что нечего и пытаться прерывать Холта: все равно ничего не добьешься. Уилл дождался, пока рейнджер сложил пергамент, медленно поднялся и посмотрел на ученика.

– Это что-нибудь важное? – не выдержал наконец Уилл.

– Можно сказать, что да, – ответил Холт. – Кажется, мы случайно раскрыли военные планы Мор-гарата. Надо доставить их в Редмонт.

Он тихо свистнул, и Абеляр с Тягаем притрусили туда, где их ожидали хозяева.

Они были не одни. Из рощицы неподалеку за ними наблюдали враги, держась с подветренной стороны, чтобы кони их не учуяли. Враги проследили за рейнджерами и вернулись на юг, к ущелью.

Пришло время доложить Моргарату, что его замысел удался.

Глава 1

Приближалась полночь, когда одинокий всадник осадил коня у небольшого дома, прятавшегося среди деревьев у подножия замка Редмонт. Остановился и нагруженный тюками пони, вразвалку трусивший за верховым. Всадник, человек высокого роста, непринужденная свобода движений которого говорила о его молодости, спешился и взошел на узкое крыльцо, пригнувшись, чтобы не задеть низкие свесы крыши. Из-под навеса стойла рядом с домом раздалось негромкое ржание, и его конь вздернул голову, отзываясь на приветствие.

Всадник уже занес кулак, чтобы постучаться, когда заметил свет, загоревшийся в закрытых шторами окнах. Он помедлил. Свет переместился по комнате, и через секунду-другую дверь перед ним распахнулась.

– Джилан. – В голосе Холта не слышалось ни нотки удивления. – С чем пожаловал?

Оказавшись лицом к лицу со своим прежним учителем, молодой рейнджер рассмеялся, словно не веря самому себе:

– Как это у тебя получается, Холт? Как ты узнал, что это именно я объявлюсь посреди ночи? Да еще и дверь открыл…

Холт пожал плечами, жестом приглашая Джилана войти. Затворив за ним дверь, он прошел на прибранную кухоньку и, открыв печную вьюшку, дал заново разгореться углям в плите. Подбросив лучины, он поставил на горячую плиту медный чайник, для начала встряхнув его, чтобы убедиться, что воды в нем достаточно.

– Несколько минут назад я услышал топот. Когда Абеляр приветливо заржал, я понял, что это конь рейнджера. – Холт снова пожал плечами. Легко и просто, когда все объяснишь, говорил его жест.

Джилан снова засмеялся в ответ:

– Ну да, это сводит выбор этак человек до пятидесяти1, верно?

Холт склонил голову набок, на лице отразилась жалость.

– Джилан, когда ты у меня учился, я, наверное, тысячу раз слышал, как ты шарахаешься по крыльцу. Не отказывай мне в способности узнать этот грохот еще один раз.

Молодой рейнджер, приняв обиженный вид, только развел руками. Отстегнув пряжку, он сбросил плащ на спинку стула, придвинувшись поближе к плите. Ночи стояли холодные, и не без приятного предвкушения Джилан следил, как Холт отсыпает в кофейник кофе. Открылась дверь в заднюю комнату, и в горницу вошел Уилл в наспех натянутой, прямо поверх ночной сорочки, одежде и с еще встрепанной со сна шевелюрой.

– Привет, Джилан, – проронил он небрежным тоном. – Что тебя сюда привело?

Джилан переводил взгляд, в котором читалось отчаяние, с одного на другого.

– Неужели никто так и не удивится, с чего это я объявляюсь посреди ночи?! – возопил он, ни к кому особо не обращаясь.

Холт, возившийся у плиты, отвернулся, чтобы скрыть ухмылку. Ясно, что ученик услышал разговор Холт и Джилана, и теперь из кожи вон лез, подражая своему невозмутимому учителю, а именно копируя его позу и тон. Между тем Уилл, скорее всего, сгорал от любопытства, желая знать причину неожиданного появление Джилана. Холт решил вывести мальчика на чистую воду.

– Уже поздно, Уилл, – заговорил Холт. – Можешь снова отправляться спать. Завтра у нас много дел.

Уилл мгновенно растерял всю свою невозмутимость и расстроенно повесил голову. Намек учителя был равносилен приказу.

– Ну, пожалуйста, Холт! – взмолился он. – Я хочу знать, что происходит!

Холт и Джилан переглянулись, усмехнувшись. Мальчишка буквально подпрыгивал от нетерпения, надеясь, что Холт не отправит его спать. Сохраняя равнодушный вид, рейнджер поставил на кухонный стол три кружки с дымящимся кофе.

– Тем лучше, значит, я правильно сделал три кружки кофе, не так ли? – проговорил он, и Уилл сообразил, что ему дурачили голову.

Заулыбавшись, он пожал плечами и сел за стол.

– Ну ладно, Джилан, пока мой ученик не лопнул от любопытства, скажи, что привело тебя к нам?

– Это связано с военными планами, которые вы обнаружили на прошлой неделе. Теперь, нам известно, что у Моргарата на уме: король повелел собрать армию на Равнине Утала еще до наступления следующего новолуния. Именно тогда Моргарат планирует прорваться через Перевал Трех Ступеней.

Обнаруженный документ сообщил им многое. Согласно планам Моргарата, пять сотен наемников Скандии должны были пробраться трясинами болотного края и атаковать гарнизон Аралуина, удерживающий Перевал Трех Ступеней. Когда гарнизон будет снят, полчища уорголов смогут прорваться через незащищенный кордон основных сил и внизу, на Равнине, развернуться в боевом порядке.

– Значит, Дункан задумал его опередить, – протянул Холт, кивнув. – Здравая мысль. Таким образом, инициатива на ратном поле будет за нами.

Уилл столь же глубокомысленным тоном изрек:

– И мы запрем армию Моргарата на перевале.

Джилан отвернулся, пряча улыбку. Интересно, подумал он, а сам он тоже пытался копировать манеру и повадки Холта, когда был учеником? И решил, что, пожалуй, да.

– Наоборот, – произнес он, – когда королевская армия будет на месте, Дункан намерен отступить на заранее подготовленные позиции и выпустить Моргарата на Равнину.

– Выпустить его? – удивленно вскрикнул Уилл. – Король что, сумасшедший? Зачем…

Тут он сообразил, что оба рейнджера смотрят на него: Холт – изогнув бровь, Джилан – с непонятной улыбкой, блуждающей в уголках губ.

– Я хотел сказать… – Он запнулся, не уверенный, может ли сомнение в здравом уме короля считаться изменой. – Я не имел в виду оскорбить достоинство короля, ничего такого, просто…

– О, я уверен, король бы не оскорбился, узнай он, что ничтожный ученик рейнджера думает, что он сумасшедший, – заметил Холт. – Обычно короли любят выслушивать подобные вещи.

– Но, Холт… после стольких лет и выпустить его? Похоже на… – Уилл снова хотел произнести слово «сумасшедший», но вовремя остановился. Он вдруг вспомнил недавнюю стычку с уорголами. При одной мысли об этих мерзких тварях, которые лавиной могут беспрепятственно хлынуть в королевство, его затошнило.

Холт произнес:

– В этом-то все и дело, Уилл, после стольких лет. Шестнадцать лет мы провели в страхе перед Моргаратом, гадали, что он там затевает. Тем временем мы лишили свои силы подвижности, стянув их к ущелью и Перевалу Трех Ступеней. И он мог нападать на нас, когда ему вздумается. Калкара были тому примером. Ты и сам это прекрасно знаешь.

Джилан с восхищением посмотрел на прежнего своего учителя. Холт мгновенно раскусил хитрость плана короля. Каждый раз он с удивлением убеждался, что Холта не просто так считают одним из ценнейших советников Дункана.

– Холт прав, Уилл, – сказал Джилан. – Есть еще и другая причина. За шестнадцать лет относительного мира люди успокоились. Конечно, рейнджеры всегда начеку, но простые жители, из которых набирают воинов, мастера ратных дел, да даже бароны отвыкли от войны.

– Ты сам видел, как неохотно многие покидают родные дома, чтобы идти сражаться, – вставил Холт.

Уилл кивнул. Всю прошлую неделю они с Холтом объезжали земли замка Редмонт и набирали людей, годных пополнить ряды армии королевства. Не раз и не два их встречали с враждебностью – враждебностью, которую, однако, старались скрыть, когда узнавали Холта.

– По мнению короля Дункана, пришла пора уладить это дело, – продолжал Джилан. – Сейчас мы сильны, и сильнее не будем, а любая отсрочка нас только ослабит. Это самый подходящий случай избавиться от Моргарата, раз и навсегда.

– Что по-прежнему оставляет без ответа мой изначальный вопрос, – отозвался Холт. – Что привело тебя сюда среди ночи?

– Приказ Кроули, – отчеканил Джилан, выкладывая на стол депешу.

Бросив испытующий взгляд на Джилана и развернув пергамент, Холт погрузился в чтение. Кроули был командором рейнджеров, старейшим из пятидесяти членов ордена. Дочитав, Холт отложил депешу.

– Итак, ты везешь донесение королю кельтов Суиддниду, – заговорил он. – Полагаю, ты будешь апеллировать к союзу, который заключил с ним Дункан несколько лет назад?

Джилан кивнул, с удовольствием прихлебывая ароматный напиток.

– Король считает, нам понадобятся все воины, которых мы сможем призвать.

Холт задумчиво кивнул.

– Он рассуждает правильно… – вполголоса проговорил он, разводя руками.

– Так-с, официальное посольство в Кельтику, – произнес Джилан, сделав акцент на последнем слове, и Холт кивнул в знак понимания.

– Конечно, – отозвался он. – Добрая кельтская традиция.

– Скорее уж, суеверие, – качая головой, отвечал Джилан. – Смехотворная трата времени, если хочешь знать мое мнение.

– Так оно и есть. Но кельты на том настаивают, что тут поделаешь?

Уилл переводил глаза с Холта на Джилана, не понимая, о чем вообще речь.

– Все это прекрасно в обычное время, – продолжал Джилан. – Но со всей этой подготовкой к войне нам и так не хватает людей. Просто нет ни одного лишнего человека. Вот Кроули и подумал…

– Думаю, я на голову тебя обошел, – заговорил Холт, и тут наконец Уилл не выдержал.

– А вот я – в самом хвосте! – выпалил он. – О чем, скажите на милость, речь? Вы оба говорите по-аралуински, правда же, а не на каком-то чужом языке, который только звучит похоже, а понять ничего нельзя?

Глава 2

Холт медленно развернулся к своему невыдержанному ученику и приподнял брови, удивившись его вспыльчивости. Сникнув, Уилл пробормотал:

– Прошу прощения, Холт…

Рейнджер кивнул:

– Еще бы ты не просил. Очевидно же, что Джи-лан спрашивает, отпущу ли я тебя сопровождать его в Кельтику.

Джилан утвердительно кивнул. Озадаченный неожиданным поворотом, Уилл нахмурился.

– Меня? – недоверчиво проговорил он. – Почему меня? Что мне делать в Кельтике? – Не успели слова слететь у него с языка, как он о них пожалел.

– Скорей всего, нечего. Вопрос в том, можно ли тебя освободить от твоих дел здесь? И на это ответ – безусловно.

– Тогда почему… – И тут Уилл сдался.

Либо они объяснят, либо нет. И спрашивать можно сколько угодно – ничто не заставит Холта дать объяснение хоть на секунду раньше, чем он захочет. В самом-то деле, думал Уилл, чем больше вопросов он задает, тем больше удовольствия получает Холт, держа его в неведении. Сжалился над ним Джилан, возможно, припомнив, как несловоохотлив бывает Холт, когда захочет:

– Ты мне нужен для количества, Уилл. По традиции посольство должно состоять из троих. И честно говоря, Холт прав. Тебя можно освободить от военной подготовки Аралуина. – И с сокрушенным видом он улыбнулся: – Если тебе от этого полегчает, то эту миссию возложили на меня только потому, что я в ордене самый младший.

– Но почему из троих? – спросил Уилл, обрадовавшись, что хоть кто-то смилостивился и решил удовлетворить его любопытство. – Разве один человек не может доставить послание?

Джилан вздохнул:

– Как мы говорили, это суеверие, бытующее у кельтов. Оно восходит к старинным временам Совета, когда кельты, скотты и иберийцы составляли единый союз. Тогда ими правил триумвират.

– Смысл в том, – перебил его Холт, – что Джилан, конечно, может доставить послание, но, если он будет единственным посланником, они заставят его долго ждать, станут отмахиваться от него дни или даже недели, волноваться из-за протокола и прочих формальностей. У нас нет столько свободного времени. Есть старая кельтская поговорка, которая все объясняет: «Один может обмануть. Двое могут устроить заговор. Троим можно верить».

– Значит, ты отправляешь меня в Кельтику, потому что здесь вы можете и без меня обойтись? – обиженно уточнил Уилл, немало задетый таким положением вещей.

– Конечно, мы без тебя обойдемся, Уилл. Но кого попало мы тоже отправить не можем. Трое посланников должны что-то собой представлять, занимать какое-то положение в этом мире. Простолюдины, например, не подойдут.

– А ты, Уилл, – добавил Джилан, – ты – рейнджер. На кельтов это произведет впечатление.

– Всего лишь ученик, – уныло поправил Уилл и, к своему удивлению, увидел, что оба рейнджера качают головой.

– Ты носишь дубовый листок, – твердо сказал ему Холт, – неважно, бронзовый или серебряный. Ты – один из нас.

После этих слов учителя Уилл заметно приосанился:

– Ну, если ты так считаешь, я с радостью к тебе присоединюсь, Джилан.

Холт взглянул на мальчика и решил, что перехвалил его.

– Ну-с, тебе кто-то еще приходит в голову, из самых ненужных людей, кто сможет стать третьим посланником? – обратился он к Джилану.

Тот пожал плечами, улыбаясь при виде того, как Уилл снова поник.

– Кроули послал меня сюда еще и поэтому. Поскольку Редмонт – один из больших уделов, он подумал, что ты сможешь выделить кого-то еще. Есть какие-нибудь соображения?

Холт глубокомысленно потер подбородок:

– Думаю, есть у нас тот, кто тебе как раз нужен. – Затем, обращаясь к Уиллу, улыбнулся: – Тебе, пожалуй, лучше пойти поспать. Я помогу Джилану управиться с лошадьми, и мы двинемся в замок.

Уилл кивнул. Как только Холт произнес это, мальчик почувствовал, как сильно устал. Он поднялся, направляясь в свою комнатку:

– До завтрашнего утра, Джилан.

– До раннего утра, – ухмыльнулся Джилан, и Уилл в притворном ужасе закатил глаза.

– Так и знал, что ты это скажешь, – отозвался он.

В дружелюбном молчании Холт и Джилан шли через поля к замку Редмонт. Джилан, хорошо знавший бывшего учителя, чувствовал, что тот хочет с ним что-то обсудить. И точно, вскоре Холт нарушил молчание.

– Это посольство в Кельтику, может быть, как раз то, что требуется Уиллу, – начал он. – Он меня немного тревожит.

Джилан нахмурился – ему был по нраву неугомонный молодой ученик.

– А в чем дело? – отозвался он.

– Когда мы на прошлой неделе нашли уорголов, ему пришлось худо, – продолжал Холт. – Он думает, что испугался и потерял самообладание.

– А он правда испугался?

Холт покачал головой:

– Конечно нет. В нем больше мужества, чем во многих взрослых. Но когда уорголы напали на нас, он поспешил с выстрелом и промахнулся.

– Не так уж это и стыдно, правда? – Джилан пожал плечами. – Ему, в конце концов, нет и шестнадцати. Он же не ударился в бегство?

– Нет, отнюдь нет. Он держался молодцом, даже сделал еще один выстрел. Потом Тягай ударил уоргола, пока я не подоспел. Хороший конь…

– И хозяин у него хороший, – отозвался Джилан, и Холт согласно кивнул.

– Это правда. Тем не менее пара-тройка недель подальше от всей этой подготовки к войне пойдут мальчишке на пользу. Он отвлечется от волнений, если пробудет какое-то время с тобой и Хорасом.

– С Хорасом?

– Я предлагаю его в посольство третьим. Один из учеников ратной школы и приятель Уилла. – На минуту задумавшись, Холт продолжил: – Да, неделька-другая с тем, кто ближе ему по возрасту, Уиллу не повредит. В конце-то концов, верно ведь говорят, что я бываю порой мрачноват.

– Это ты-то? Кто додумался сказать подобное? – поразился Джилан.

Холт с подозрением взглянул на него – Джилану с трудом удавалось сохранить серьезное выражение лица. Его так и распирал смех.

– Знаешь что, Джилан, – заметил Холт, – сарказм – это даже не низкопробное остроумие. Это вообще не остроумие.

Когда Холт и Джилан достигли замка, почти настала полночь, однако в кабинете барона Аралда еще горел свет. Барон и сэр Родни, ратных дел мастер Редмонта, были заняты подготовкой к выступлению. Двигаться собирались к Равнине Утала, где предстояла встреча с остальной частью королевской армии. Холт быстро объяснил, что́ им с Джиланом нужно.

– Хорас? – уточнил сэр Родни, обращаясь к Холту, который в ответ лишь кивнул. – Да, мысль совсем не дурная, – произнес он, расхаживая по кабинету в раздумье. – У него есть то, что для этого требуется: он ученик ратной школы, хоть и новичок пока. Мы можем обойтись и без него какое-то время, и… – тут он сделал паузу и многозначительно посмотрел на Джилана: – Возможно, ты даже обнаружишь, что такого паренька полезно иметь при себе в опасном путешествии. – Молодой рейнджер смотрел на него с интересом, и сэр Родни пояснил: – Он один из моих лучших учеников – прирожденный мастер меча. Он уже многих превзошел в ратном деле. А вот в жизни он бывает слишком упрямым и порой важничает, так что общение с молодыми рейнджерами пойдет ему на пользу. – Он улыбнулся, желая показать, что просто шутит. Тут взгляд его упал на меч Джилана – необычное оружие для рейнджера. – Ведь это ты учился у Макнила, верно?

Джилан кивнул:

– Да, сэр. Это был я.

– Хм-м-м… – Сэр Родни повнимательнее присмотрелся к высокому юноше. – Что ж, пока вы будете в дороге, найди несколько минут, чтобы показать новичку кое-какие приемы. Ему будет полезно. Я бы счел за одолжение, и ты сам увидишь – он схватывает на лету.

– Буду рад, – отозвался Джилан, ему уже захотелось увидеть Хораса.

Еще когда был учеником Холта, он знал, что сэр Родни никогда не преувеличивает заслуг своих подчиненных и не хвалит их напрасно.

– Стало быть, дело решенное, – вмешался барон Аралд, снедаемый нетерпением вернуться к военным делам. – В котором часу ты отправляешься, Джилан?

– С рассветом, сэр. Не хочу задерживаться, – отвечал Джилан.

– Хорас скоро явится к вам, – сказал сэр Родни. Джилан кивнул, поняв, что аудиенция окончена, и следующие слова барона лишь подтвердили это.

– А теперь, с вашего позволения, мы вернемся к составлению плана сражения, – заключил Аралд, от нетерпения потирая руки.

Глава 3

Небо заволокли тяжелые, хмурые тучи. Солнца было почти не видно, лишь тусклый серый полусвет неохотно пробивался сквозь плотную пелену.

Когда маленький отряд преодолел последний холм, оставляя замок Редмонт позади, наконец пошел дождь. Поначалу он сбегал с шерстяных плащей, но в конце концов начал впитываться в ткань. Минут через двадцать трое всадников съежились в седлах, пытаясь как можно дольше сохранить тепло тела.

Джилан посмотрел на своих спутников, которые ехали, сгорбившись и уставившись в землю. Кони шли медленной поступью. Усмехнувшись, он обратился к Хорасу, державшемуся чуть позади, бок о бок с вьючным пони, которого Джилан вел на поводу:

– Ну-с, Хорас, достаточно с тебя приключений на данный момент?

Стирая с лица водяную пыль, Хорас сокрушенно поморщился:

– Меньше, чем я рассчитывал, сэр. Но это все-таки лучше, нежели строевая подготовка.

Джилан кивнул, улыбаясь ему:

– Думаю, да, между прочим. – И добродушно добавил: – Знаешь что, незачем тащиться где-то там позади. У нас, у рейнджеров, не принято церемонничать. Давай присоединяйся к нам.

Коленом он подпихнул Блейза в бок, и гнедой ступил в сторону, открывая зазор, куда Хорас живо направил коня, оказавшись между конями рейнджеров.

– Спасибо, сэр, – благодарно проговорил он. Приподняв бровь, Джилан взглянул на Уилла.

– Учтив, не правда ли? – проговорил он. – В ратной школе сейчас явно прививают манеры. Приятно, когда тебя постоянно величают сэром. – Уилл ухмыльнулся в ответ. Но улыбка сбежала с его лица, когда Джилан задумчиво продолжал: – Недурная мысль – проявление некоторого уважения. Пожалуй, ты тоже можешь называть меня «сэр», – произнес он, отвернувшись от них и внимательно изучая деревья, окаймлявшие обочину.

Уилл не мог поверить своим ушам.

– «Сэр»? – наконец выдавил он. – Ты правда хочешь, чтобы я называл тебя так, Джилан? – И когда тот взглянул на него, хмуря брови, он торопливо поправился, придя в полнейшее замешательство: – В смысле, я хотел сказать, «сэр»! Вы хотите, чтобы я называл вас «сэр»… сэр?

Джилан отрицательно покачал головой:

– Нет. Думаю, «сэр-сэр» не пойдет. «Сэр Джилан» – тоже. Одного «сэра» будет достаточно. А ты как считаешь?

Уилл молчал, не зная, как вежливо выразить то, о чем он думал, и беспомощно всплеснул руками. Джилан между тем продолжал:

– В конце-то концов, хорошо бы вам помнить, кто отвечает за этот отряд.

К Уиллу наконец вернулся дар речи:

– Ну, наверное, да, Джи… в смысле, сэр.

Он потряс головой, пораженный подобным требованием со стороны молодого рейнджера, да еще, как он надеялся, и друга. Несколько минут протекло в молчании, потом кто-то внезапно расхохотался. Это был Хорас, который больше не в силах был сдерживать смех. Уилл хмуро посмотрел на него, потом с подозрением повернулся к Джилану.

Молодой рейнджер во весь рот улыбался:

– Шучу я, Уилл. Шучу.

Уилл понял, что его в очередной раз надули.

– Я так и знал… – обиженно протянул он, желая выказать Хорасу свое пренебрежение.

Хорас и Джилан разразились дружным хохотом.

Весь день они двигались на юг. К вечеру решили устроить привал около первой гряды. Дождь наконец прекратился, но земля была сырой.

Путешественники с трудом отыскали немного сухого валежника под густыми кронами деревьев. Этого хватило на небольшой костер. Вскоре они сели ужинать.

Хорас испытывал благоговение перед высоким молодым рейнджером, и Уилл быстро сообразил, что, подсмеиваясь над ним, Джилан изо всех сил старается разрядить обстановку. Он не хотел, чтобы Хорас чувствовал себя чужим. Уилл обнаружил, что прежний ученик Холта нравится ему все больше и больше. Юноша задумался над тем, сколько всего еще предстоит узнать, чтобы научиться вести себя с людьми.

Уиллу предстояло еще четыре года учебы, затем, как он полагал, от него потребуют исполнить какую-нибудь секретную миссию, например собрать сведения о врагах королевства или поруководить воинскими отрядами, как делал Холт. Мысль о том, что однажды ему придется полагаться на собственную смекалку и сноровку, была пугающей. В обществе таких опытных рейнджеров, как Холт или Джилан, Уилл чувствовал себя в безопасности. Их знания и умения служили гарантом надежности и непобедимости, и он спрашивал себя, сумеет ли когда-нибудь стать таким же, как они. Прямо сейчас Уилл в этом сомневался.

Он вздохнул. Порой казалось, что жизнь всегда будет запутанной. Меньше чем год назад он был безродным, никому не нужным сиротой, жившим на милости у барона. Но потом он поступил в ученики к Холту и снискал всеобщее уважение в замке Редмонт, когда помог Аралду, сэру Родни и Холту победить жутких тварей, калкара.

Уилл искоса посмотрел на Хораса, который в детстве был его врагом, а ныне стал другом. Мальчик вспомнил тех, с кем он жил, пока не перебрался к Холту: Джорджа, Дженни и Элис, которые сейчас тоже обучались у мастеров. Хотелось бы ему попрощаться с ними перед отъездом в Кельтику. Особенно с Элис. Уилл беспокойно поерзал, вспомнив о ней. В тот вечер, когда они были в таверне, Элис поцеловала его, и он до сих пор ощущал прикосновение ее мягких губ.

Сидя по другую сторону костра, Джилан наблюдал за Уиллом из-под полуопущенных век. Нелегкое дело быть учеником Холта – он знал это, как никто другой. Учиться у Холта было и огромной удачей, и тяжким бременем. Целое море ожиданий, которые надо оправдывать. Джилан решил, что Уиллу нужно немного отвлечься.

– Так-с! – сказал он, легко поднимаясь на ноги. – За уроки!

Уилл и Хорас переглянулись.

– Уроки? – переспросил Уилл умоляющим тоном. Проведя день в седле, он куда больше мечтал о своем спальном мешке.

– Вот именно, – весело подтвердил Джилан. – Хоть мы и выполняем задание, на мне все же лежит забота – продолжать муштровать вас обоих.

Теперь настал черед Хораса удивляться.

– Нас обоих? Мне-то зачем осваивать навыки рейнджера? – спросил он.

Джилан взял простые кожаные ножны, которые лежали подле седла, и извлек блестящий меч. Казалось, он тихо свистнул, вырвавшись на свободу, и блики на клинке заплясали в неверном свете костра.

– Не навыки рейнджера, мальчик мой, а навыки боя на мечах. Ей-богу, они нам понадобятся, и очень скоро. Война приближается, если тебе известно. – Он критически оглядел крепко сложенного Хораса. – А теперь посмотрим, как ты обращаешься с той зубочисткой, которая при тебе.

– Идет! – откликнулся Хорас, сразу повеселев.

Поразмяться он всегда был не прочь, да и знал к тому же, что у рейнджеров этому не учат. Уверенный в себе, Хорас вытащил свой меч и встал в позицию напротив Джилана, учтиво держа клинок острием вниз. Воткнув свой клинок острым концом в мягкий дерн, Джилан протянул руку:

– Позволь, я взгляну?

Кивнув, Хорас подал ему меч, рукоятью вперед.

Джилан взвесил оружие на руке, слегка подбросил, затем рассек им воздух разок-другой:

– Видишь, Уилл? Вот чем должен приглянуться клинок.

Уилл посмотрел – и ничего впечатляющего не увидел. Выглядит как самый обычный меч. Простой прямой клинок. Рукоять – кожаная полоска, намотанная на стальной черен, а крестовина – медная и массивная. Он пожал плечами.

– На вид ничего особенного, – вздохнул Уилл, не желая, впрочем, задеть Хораса.

– Важно не то, какие они на вид, – пояснил Джилан, – важно то, какое от них ощущение. Например, вот этот меч. Он славно уравновешен, так что даже если весь день им промашешь – и то не устанешь сверх меры. Клинок легкий, но крепкий. Видывал я клинки толще в два раза, разлетавшиеся напополам от хорошего удара деревянной дубиной. И вычурные тоже, – с усмешкой прибавил он, – с гравированными надписями и клеймами, с инкрустацией драгоценными камнями.

– Сэр Родни говорит, самоцветы, вправленные в рукоять, это просто ненужный вес, – вставил Хорас.

Джилан кивнул, в знак согласия.

– И более того, – сказал он, – имеют привлекательное свойство искушать людей нападать на тебя и грабить.

Затем с деловитым видом он вернул Хорасу меч и взял свой.

– Так-с, Хорас, меч, как мы видели, отменного качества. Посмотрим, что у него за владелец, – улыбнулся Джилан.

Хорас медлил, точно не зная, что затевает Джилан. – Сэр? – неловко начал он.

Левой рукой Джилан показал на себя.

– Нападай на меня, – весело бросил он. – Полосни. Рубани. Отхвати мне голову.

Хорас по-прежнему колебался. Джилан не встал в боевую стойку. Небрежно держа меч в правой руке, он повернул его острием вниз. Хорас беспомощно повел рукой.

– Ну давай, Хорас, – говорил Джилан, – не всю же ночь тебя дожидаться. Давай посмотрим, что ты умеешь.

Хорас упер меч в землю острым концом.

– Понимаете, сэр, я – обучен вести поединок, – проговорил он.

Поразмыслив на сей счет, Джилан закивал:

– Это верно. Но обучался ты меньше года. Не думаю, чтобы ты отхватил от меня уж слишком большой кусок.

Ища поддержки, Хорас оглянулся на Уилла. Тот мог только пожать плечами. Джилан знает, что делает, полагал он. Но Уилл не так уж долго был с ним знаком, поэтому не видел, на что способен молодой рейнджер.

Изобразив отчаяние, Джилан потряс головой:

– Хорас, ну давай, что ли… У меня есть представление о том, что это такое.

Нехотя и вполсилы Хорас сделал выпад. Его беспокоило, что если он пробьет защиту рейнджера, то ему может не хватить сноровки, чтобы удержать руку и не поранить партнера. Джилан так и не поднял клинка. Вместо этого, не сходя с места, он пружинисто отпрянул в сторону, и меч Хораса, не задев его, пролетел мимо.

– Ну же! – продолжал Джилан. – Бей всерьез!

Глубоко вздохнув, Хорас размахнулся с плеча и рубанул изо всех сил.

Это как стихи, подумал Уилл. Как танец. Как вода, струящаяся по гладкой гальке. Меч Джилана, движимый лишь запястьем и кистью, описал сияющую дугу и парировал удар Хораса. Зазвенела сталь, и Хорас удивленно застыл. Ответный удар Джилана отдался по всей руке до самого локтя.

Джилан приподнял брови:

– Так-то лучше. Попробуй еще.

И Хорас попробовал. Косые, прямые, высокие из-за головы и сплеча, удары следовали один за другим.

Всякий раз меч Джилана оказывался там, где нужно, чтобы метко отразить удар. Они продолжали, и Хорас наносил удары все сильнее и чаще. Лоб у него взмок от пота, рубаха стала влажной. Теперь он уже не боялся поранить Джилана. Он нападал на соперника, стараясь прорваться сквозь непробиваемую защиту.

Наконец, когда у запыхавшегося Хораса уже сбивалось дыхание, Джилан перестал выполнять легкие блокирующие движения, которые оказались столь действенны против сильнейших ударов Хораса. Его меч звонко скрестился с мечом Хораса, затем резким движением крутнулся, оказавшись поверх. Затем с шипящим свистом металла, скользящего по металлу, меч съехал по клинку Хораса, принуждая тот ткнуться острием в землю. Когда кончик меча коснулся сырой почвы, Джилан быстро поставил ногу в сапоге на клинок, удерживая его.

– Отлично и достаточно, – спокойно сказал он.

Он не отрывал взгляда от разгоряченного лица Хораса, желая удостовериться, что тот понимает: учебный поединок закончен. Джилан знал, как порой, не успев остыть от горячки боя, проигравший пытается рубануть еще разок – тогда, когда его противник считает, что победил в этой схватке.

И вот тогда наступает конец.

Теперь Джилан видел, что Хорас полностью пришел в себя. Сняв ногу с меча, он отступил на расстояние, недосягаемое для клинка. И одобрительно проговорил:

– Неплохо.

Хорас, уничиженный, бросил меч наземь.

– Неплохо?! – возопил он. – Да просто ужасно! Я даже близко не смог… – Он запнулся. Как-то неучтиво казалось признаться, что последние три или четыре минуты он пытался снести Джилану голову с плеч. Наконец он нашел выход: – Я даже не смог пройти через вашу защиту.

– Ну, знаешь ли, – скромно заметил Джилан, – когда-то и мне приходилось проделывать кое-что подобное.

– Да, – никак не мог отдышаться Хорас, – но ведь вы – рейнджер. Все знают, что рейнджеры не владеют мечом.

– Этот рейнджер явно владеет, – ухмыльнулся Уилл.

Хорас удрученно улыбнулся в ответ:

– Да не то слово. – Потом почтительно обратился к Джилану: – Можно узнать, где вы учились вашему мастерству фехтования, сэр? Никогда не видел ничего подобного.

С притворной укоризной Джилан покачал головой:

– Опять «сэр»… – И разъяснил: – Моим фехтмейстером был один старикан. Северянин по имени Макнил.

– Макнил! – благоговейно выдохнул Хорас. – Вы же не того Макнила имеете в виду? Макнил из Бэннока?

Джилан кивнул:

– Он самый. Ты о нем, значит, слышал?

Хорас уважительно наклонил голову:

– Кто не слышал о Макниле?

И вот тут-то Уилл, которому надоело быть в стороне от всего, что происходит, возмутился:

– Ну, вот я, например, – начистоту заявил он. – Но если кому вздумается мне про него рассказать, то я тогда приготовлю чай.

Глава 4

– Значит, рассказывайте мне про этого Нила, – потребовал Уилл, когда все трое уютно сидели вокруг костра, грея руки об огненно-горячие кружки с травяным чаем.

– Макнил, – поправил его Хорас. – Он – легенда.

– О, он вполне настоящий, – заметил Джилан. – Я-то знаю. Я у него пять лет учился. Он начал меня натаскивать, когда мне было одиннадцать, потом, в четырнадцать, я стал учеником Холта. Но он освобождал мне дни для того, чтобы продолжать занятия с фехтмейстером.

– Но почему вы продолжали упражняться с мечом, уже начав обучаться на рейнджера? – спросил Хорас.

Джилан пожал плечами:

– Возможно, все считали, это просто грех – пустить насмарку столько лет обучения. Я-то точно хотел продолжать, а поскольку сэр Дэвид из Карэуэйя – это мой отец, то, как я думаю, мне просто дали поблажку.

При упоминании этого имени Хорас сел прямее:

– Ратных дел мастер Дэвид? – Он даже не пытался скрыть удивления и восторга. – Новый верховный командующий?

Джилан кивнул, улыбаясь воодушевлению юноши.

– Он самый, – ответил он спокойно. И, видя, что Уилл все еще ничего не понимает, пояснил: – Моего отца назначили верховным командующим королевских армий, когда был убит лорд Нортолт. Он командовал конной ратью в битве при Хекхэм-Хис.

Уилл вытаращил глаза:

– Когда разбили Моргарата и загнали в горы?

Хорас и Джилан кивнули. Хорас с воодушевлением подхватил:

– Сэр Родни говорит, что действия конного отряда, согласованные с фланговой атакой лучников в решающий момент битвы, это в своем роде – образцовый пример. Он до сих пор преподает его как урок безупречной тактики. Нет ничего удивительного в том, что ваш отец назначен на место лорда Нортолта.

Уилл спохватился, когда понял, что они отклонились от главной темы.

– Так какая связь между твоим отцом и этим самым Макнилом? – вернул он разговор в прежнее русло.

– А такая, – сказал Джилан, – мой отец – тоже его бывший ученик. Это же вполне естественно, что Макнила привлекла школа моего отца, разве нет?

– Ну да, я так думаю, – согласился Уилл.

– И вполне естественно, что я попал под его опеку, как только смог держать меч. Я, в конце концов, сын ратных дел мастера.

– А как же получилось, что вы стали рейнджером? – спросил Хорас. – Вас не приняли в рыцари?

Уилл и Джилан посмотрели на него с загадочным видом, забавляясь его предвзятым суждением о том, что в рейнджеры уходят, лишь не сумев стать рыцарем. По правде говоря, у самого Уилла еще недавно было такое же представление, но теперь он благополучно забыл об этом. Хорас заметил, что молчание длится слишком долго, да и спутники смотрят на него как-то странно… Тут он понял свою оплошность и постарался поправить дело:

– В смысле… понятно. Ну, что большинство из нас… что мы хотим быть рыцарями, так ведь?

Уилл с Джиланом переглянулись. Джилан изогнул бровь.

Хорас в запальчивости продолжал:

– В смысле… я имею в виду, не хотел задеть, ничего такого… но все, кого я знаю, мечтают быть ратниками. – Он ткнул пальцем в грудь Уилла, преодолев замешательство. – Ты и сам хотел, Уилл! Я же помню, когда мы были маленькие, ты только то и говорил, что пойдешь в ратную школу и станешь прославленным рыцарем!

Теперь настал черед Уилла испытать неловкость:

– А ты все время насмехался надо мной, да? И говорил, что я мелкий?

– Но ты и был мелкий! – воскликнул Хорас, не желая уступать.

– Вот оно что! – сердито отозвался Уилл. – А тебе не приходило в голову, что, может, Холт заранее говорил с сэром Родни и сказал ему, что берет меня в ученики? И что именно поэтому меня не приняли в ратную школу? Это тебе никогда в голову не приходило?!

Тут вмешался Джилан, прервав спор, пока дело не дошло до драки.

– Хватит с нас детских перепалок, – решительно сказал он.

Юноши, каждый из которых уже готов был произнести что-нибудь колкое, замолчали, постаравшись успокоиться.

– А-а, ну да… и правда, – через несколько минут неловкого молчания пробормотал Уилл, – прошу прощенья.

Хорас усиленно закивал, сконфуженный мелочной стычкой, которая грозила перерасти в нечто более серьезное.

– Я тоже, – начал он, затем любопытство пересилило, и он не удержался: – Так оно и получилось, Уилл? Это Холт предложил сэру Родни не принимать тебя, потому что хочет сделать из тебя рейнджера?

Уилл уставился в землю, теребя вылезшую из рубашки нитку:

– Ну… не совсем так. – И затем признался: – Ты прав. Я действительно всегда хотел стать рыцарем, когда был маленький. – И, обращаясь к Джилану, поспешно добавил: – Но теперь бы я ни на что не променял искусство рейнджера, ни на что на свете!

Джилан улыбался им обоим:

– Со мной все ровно наоборот. Я, если помните, сначала учился в ратной школе. Начал, когда мне было всего девять.

– Вот это должно было быть здорово! – воскликнул Хорас.

К их удивлению, Джилан отрицательно качнул головой:

– Только не для меня. Знаете, как оно говорится, насчет дальних пастбищ, которые всегда кажутся зеленее?

Оба юноши смотрели с недоумением.

– В смысле, всегда хочешь того, чего у тебя нет, – пояснил Джилан, и оба друга понимающе закивали. – Я именно так и думал. К двенадцати годам мне до смерти надоели дисциплина, муштра и смотры. – Он покосился на Хораса. – В ратной школе такое частенько случается, тебе это известно.

Со вздохом крепыш согласился:

– Вы мне еще говорите… но все-таки верховая езда и учебные бои – это здорово.

– Возможно, – продолжал Джилан. – Но меня больше интересовала жизнь рейнджеров. После битвы при Хекхэм-Хис мой отец и Холт подружились, и Холт иногда к нам наведывался. Я видел, как он появлялся и исчезал. Такой таинственный. Его жизнь была полна приключений. Он мог приходить и уходить в любое время, когда пожелает, и мне тоже так хотелось. Жить в лесах… Никто же ничего толком не знает про рейнджеров, и мне стало казаться, что нет на свете ничего увлекательней.

Выражение лица Хораса выдавало его сомнения на сей счет.

– Я всегда побаивался Холта. Раньше я думал, что он какой-нибудь чародей.

Уилл недоверчиво фыркнул:

– Холт? Чародей? Да ничего похожего даже близко нет!

Хорас опять смотрел на него обиженно:

– Ты же сам раньше так думал!

– Ну… положим. Но тогда я был еще маленький.

– Ну и я тоже! – заключил Хорас с убийственной логикой.

Джилан усмехался, глядя на них обоих. Оба еще мальчишки. Холт был прав – Уиллу идет на пользу общество его сверстника.

Уилл повернулся к рейнджеру:

– И что, ты попросил Холта взять тебя в ученики? – И, не дожидаясь ответа, продолжал: – И что он на это сказал?

Джилан покачал головой:

– Ничего я его не просил. Однажды я проследил за ним, когда он вышел из нашего замка и направился в лес.

– Вы пошли вслед? За рейнджером? Вслед за рейнджером в лес? – вымолвил Хорас. Он не знал, то ли восхищаться отвагой Джилана, то ли ужасаться его безрассудству.

Уилл бросился на защиту Джилана.

– Джил – один из самых лучших следопытов-невидимок в ордене, – быстро сказал он. – Возможно, самый лучший.

– Только не тогда, – сокрушенно произнес Джилан. – Учтите, я думал, что умею быть невидимым, передвигаясь на местности. Насколько мало я знал, я обнаружил тогда, когда попытался незаметно подкрасться к Холту, в то время как он сел обедать. Он тут же сгреб меня за шкирку и бросил в речку. – Воспоминание заставило Джилана улыбнуться.

– Думаю, тогда он отправил вас с позором домой? – спросил Хорас, но Джилан снова покачал головой, все еще улыбаясь:

– Наоборот, он оставил меня при себе на неделю. Сказал, что у меня неплохо получается рыскать по лесу и что я, возможно, обладаю талантом. Он стал объяснять мне, что такое быть рейнджером, и под конец недели я сделался его учеником.

– Как твой отец воспринял это, когда ты ему все сказал? – поинтересовался Уилл. – Наверное, он хотел, чтобы ты стал рыцарем, как и он? Был разочарован, я думаю.

– Вовсе нет, – отозвался Джилан. – Странно, но Холт еще раньше высказал предположение, что я последую за ним в лес. Отец уже согласился на предложение Холта, хотя я в тот момент еще ничего не решил.

– Как Холт мог про это знать? – спросил Хорас, нахмурившись.

Пожав плечами, Джилан многозначительно посмотрел на Уилла.

– Холт имеет такую манеру – знать разные вещи наперед, так ведь, Уилл? – промолвил он с улыбкой.

Юноша вспомнил ту ночь, когда он сам пробрался в кабинет барона Аралда, чтобы прочитать таинственный документ. Там его и поймал Холт. Та же ситуация, что и у Джилана.

Пристально всматриваясь в неярко рдеющие угли костра, он произнес:

– Может быть, он все-таки немного чародей…

Трое путешественников посидели в дружеском молчании, раздумывая о всех странностях Холта. Потом Джилан потянулся и зевнул.

– Так-с, я – спать, – объявил он. – Мы на военном положении, поэтому будем выставлять караул. Уилл, ты первый, потом Хорас, потом я. Доброй ночи.

С этими словами он завернулся в свой серо-зеленый плащ и скоро уже дышал ровно и глубоко.

Глава 5

Солнце еще только вставало над горизонтом, а Джилан, Уилл и Хорас уже были в пути. Небо очистилось от облаков – их разогнал свежий южный ветер, – и воздух свежел по мере того, как дорога вела их все выше к скалистым предгорьям, к пограничным рубежам Кельтики.

Густой лес сменился низкорослым подлеском, насквозь продуваемым ветром. Деревья, попадавшиеся по дороге, становились все более чахлыми и узловатыми, трава была жесткая, как щетина.

В этих краях ветра никогда не успокаивались, и местность выглядела соответственно – голой и безжизненной. Несколько домов с каменными стенами и соломенной крышей сгрудились вместе, вжавшись в гористый склон. Джилан предупреждал мальчиков, что край этот не жалует чужаков, а с приближением к Кельтике он станет более неприветливым.

В этот вечер, когда они устроились на отдых возле костра, Джилан продолжил заниматься с Хорасом фехтованием.

– Самая суть – это координация, попадание в такт, – наставлял он вспотевшего ученика. – Видишь, как ты парируешь? Скованно, неупругой и жесткой рукой…

Хорас взглянул на свою правую руку. Так и есть, мышцы были напряжены; рука была как палка. Хорас принял страдальческий вид.

– Но я должен быть наготове, чтобы отразить ваш удар, – начал объяснять он.

Джилан терпеливо кивал, потом продемонстрировал на наглядном примере:

– Смотри… видишь, как я делаю? Пока твой удар еще не у цели, я держу всю руку и кисть свободно. Потом, как раз перед тем как твой меч оказывается в той точке, где я хочу отразить его удар, я делаю такое движение, видишь? – Он повращал кистью, чтобы клинок описал небольшую дугу. – Я берусь крепким хватом лишь в самый последний момент, и сила твоего удара по большей части поглощается движением моего клинка.

С сомнением Хорас кивнул. У Джилана все так легко выходило.

– Но… что, если я просчитаюсь по времени?

Джилан широко улыбнулся:

– Ну, в таком случае, вероятно, я снесу тебе голову с плеч.

Хорас помолчал: он явно не слишком обрадовался такому ответу.

– Все дело в том, чтобы не просчитаться, – мягко добавил Джилан.

– Но… – начал Хорас.

– Умение выбрать нужный момент, откуда оно берется? – перебил его Джилан.

Хорас удрученно кивнул:

– Знаю я, знаю. Только из практики.

Джилан снова ему широко улыбнулся:

– Это верно. Так-с, готов? Раз, и два, и три, так-то лучше, и три, и пять… нет! Нет! Просто крутнуть запястье… и раз, и два…

Звон их мечей разносился далеко вокруг. Уилл наблюдал за ними с некоторым интересом, тем более что делать ему было нечего, – он отдыхал.

Прошло несколько дней, и Джилан заметил, что Уилл как-то уж слишком расслабился. Джилан провел очередной бой с Хорасом и теперь поглядывал на ученика рейнджера.

– Холт уже показывал тебе оборону в два ножа против меча? – неожиданно бросил Джилан.

Уилл удивленно на него посмотрел.

– В два ножа… что? – неуверенно переспросил он. Джилан испустил тяжкий вздох:

– Оборону против меча. Проклятье! Так я и знал, мне еще предстоит работенка. Поделом мне, угораздило взять на свою голову двух учеников.

Поднявшись с громким вздохом, он подал Уиллу знак следовать за собой. Озадаченный, мальчик повиновался.

Джилан привел его на открытое место, где они с Хорасом упражнялись в фехтовании. Хорас был еще там, ведя бой с тенью, делая выпады и нанося удары, отсчитывая про себя такт. Пот ручьем сбегал у него по лицу, рубаха вся потемнела от пота.

– Так-с, Хорас! – окликнул его Джилан. – Сделай перерыв на несколько минут.

Хорас выполнил приказ с облегчением. Опустив меч, он рухнул на ствол поваленного дерева.

– Кажется, я начинаю улавливать, – вымолвил он.

Джилан кивнул с одобрением:

– Молодчина. Каких-нибудь годика три-четыре, и все получится.

Он произнес это весело, но у Хораса вытянулось лицо при мысли о многолетней изнурительной практике, которая ему предстояла.

– Постарайся увидеть светлую сторону, Хорас, – посоветовал ему Джилан. – К тому времени во всем королевстве найдется лишь горстка рыцарей, которые смогут одолеть тебя в поединке.

Лицо у Хораса несколько просветлело, но потом он снова нахмурился, когда Джилан добавил:

– Единственная загвоздка в том, чтобы знать, кто именно в эту горстку входит. Крайне неловко получится, если ты по случайности нарвешься на одного из них, и тут-то оно и выяснится, не так ли? – Не дожидаясь ответа, Джилан обратился к Уиллу: – Ну-с, Уилл. Где там эти твои ножи?

– Оба? – с опаской переспросил Уилл.

Джилан устало возвел глаза к небу. Он стал так похож на Холта, что Уилл невольно попятился.

– Виноват, – пробормотал он, вынимая ножи и протягивая их Джилану.

Старший рейнджер, однако, их тут же вернул. Быстро проверив заточку, он убедился, что клинки покрыты тонким слоем масла, защищающего от ржавчины. И удовлетворенно кивнул – все было, как полагается.

– Так, – продолжал он, – нож-сакс берешь в правую руку, поскольку на эту руку ты ловишь меч…

Уилл нахмурился:

– Зачем мне нужно ловить меч?

Подавшись вперед, Джилан стукнул его по макушке – не очень-то ласково – костяшками пальцев.

– Тебе придется это делать, если не хочешь, чтобы тебе раскроили череп, – произнес он.

– Но Холт говорит – рейнджеры не сходятся в ближнем бою, – возразил Уилл.

Джилан кивнул, соглашаясь:

– Обычно да. Но иногда это случается, и тебе неплохо бы уметь постоять за себя.

Пока они разговаривали, Хорас поднялся со ствола и вмешался в разговор:

– Вы ведь не думаете, что такой вот ножичек остановит настоящий меч, так ведь?

Джилан вскинул бровь.

– Посмотри повнимательней на этот «ножичек», прежде чем так уверенно выступать, – предложил он.

Хорас протянул руку за ножом. Быстро перехватив, Уилл отдал ему нож. Уилл не мог не согласиться с Хорасом. Нож-сакс был, конечно, достаточно большим, это был почти короткий меч, однако не шел ни в какое сравнение с настоящими боевыми мечами, такими, как у Хораса и Джилана.

Хорас крутнул нож, проверяя балансировку.

– Тяжелый, – наконец сказал он.

– И крепкий. Очень-очень крепкий, – добавил Джилан. – Ножи рейнджеров изготовляются оружейниками, которые довели искусство закалки стали до совершенства. Ты иступишь лезвие своего меча об него, а на нем даже зазубрины не останется.

Хорас поджал губы, затем произнес:

– Допустим даже так, но вы целую неделю твердили о силе рычага. Такой короткий клинок проигрывает.

– Это правда, – согласился Джилан. – Значит, выиграть надо по-другому. И для того у нас есть короткий нож. Метательный нож.

– Не понимаю, – хмурясь так что, меж бровей пролегли глубокие складки, проговорил Хорас.

Уилл тоже ничего не понимал, но радовался, что товарищ признался в своем недоумении первым. Он напустил на себя важный вид, дожидаясь, пока Джилан все не объяснит. Не следовало ему этого делать. Острый взгляд рейнджера мало что упускал.

– Ну-с, Уилл вот, пожалуй, сможет тебе все объяснить, – с улыбкой произнес Джилан и выжидательно посмотрел на юношу.

Уилл замялся.

– Ну… это… м-м-м… защита в два ножа… – промямлил он.

Джилан молчал, не нарушая паузы, и Уилл спросил, с чуть заметным сомнением в голосе:

– Ведь так?

– Именно так! – подтвердил Джилан. – Может, продемонстрируешь? – И тут же добавил: – Думаю, нет. Лучше я.

Взяв нож-сакс Уилла, он вынул собственный метательный нож. Затем указал Хорасу на его меч.

– Бери свой вертел, – потребовал он.

Что Хорас и сделал, правда, тень сомнения еще не покинула его лицо. Движением руки Джилан велел ему выйти на середину поляны и сам встал в позицию. Хорас сделал то же, острие его меча было направлено вверх.

– Попробуй на мне высокий из-за головы, – сказал Джилан.

– Но… – Хорас с несчастным видом указал на клинки, меньшие по размеру, составлявшие все оружие Джилана.

Теряя терпение, тот возвел глаза к небу:

– Когда только вы оба усвоите?! Я знаю, что делаю. Приступай!

Это последнее слово он буквально выкрикнул. Хорас, подстегнутый к действию и привыкший исполнять приказы, мгновенно подчинился громогласной команде и высоко занес меч в убийственном замахе.

Раздался стальной звон, и меч завис в воздухе на полпути. Джилан скрестил оба ножа, использовав метательный нож для упора, и принял удар, с легкостью заблокировав его. Хорас отступил, слегка удивленный.

– Понял? – осведомился Джилан. – Меньший нож создает упор, или дополнительный рычаг для большего клинка. – Свои слова он адресовал в основном Уиллу, который наблюдал с большим интересом. Затем он снова обратился к Хорасу: – Так-с. Удар снизу, пожалуйста.

Хорас послушался. Джилан снова сцепил два клинка в замок и парировал удар. Он посмотрел на Уилла – тот кивнул.

– Теперь – косой, – приказал Джилан.

Снова Хорас ударил, и снова меч застрял намертво.

– Начинаешь улавливать? – поинтересовался Джилан у Уилла.

– Да. Как насчет прямого выпада? – осведомился юноша.

Джилан кивнул с одобрением:

– Хороший вопрос. Здесь немножко иначе. – Он снова повернулся к Хорасу: – Кстати, если тебе когда-нибудь вдруг придется сражаться с человеком, вооруженным двумя ножами, прямые выпады – это твоя самая надежная и действенная форма нападения. Прямой выпад, пожалуйста.

Хорас выбросил руку с мечом вперед, высоко шагнув с правой ноги и с силой притопнув, чтобы сообщить дополнительный импульс удару. На сей раз Джилан с помощью сакса отвел меч, дав ему пройти мимо со свиристящим звуком.

– Такой удар мы не можем блокировать, – наставлял он между тем Уилла. – Поэтому мы просто его отводим. Плюс в том, что в прямой атаке меньше ударной силы, так что пользуемся мы одним саксом.

Хорас, не встречая никакого сопротивления, неловко качнулся и подался вперед, когда клинок прошел мимо. В то же мгновение Джилан левой рукой схватил его за рубашку и притянул к себе, так что их плечи почти соприкоснулись. Это случилось так быстро и неожиданно, что Хорас лишь вытаращил от удивления глаза.

– И вот здесь короткий клинок будет очень даже полезен, – заметил Джилан.

Он жестом изобразил, как наносит снизу удар Хорасу в незащищенный бок. Глаза у Хораса сделались совсем круглые, когда до него дошел весь смысл того, что ему только что показали. И стало совсем не по себе, когда Джилан продолжил свою демонстрацию.

– И естественно, если ты не хочешь его убивать или если на нем кольчуга, ты всегда можешь использовать сакс, чтобы его изувечить.

Он жестом изобразил удар, подрезающий Хораса под колено, и удержал тяжелое и, как бритва, острое лезвие в нескольких сантиметрах от его ноги.

Хорас сглотнул. Но урок еще не был закончен.

– Или помни, – весело говорил Джилан, – в левой руке, которой ты держишь его за шиворот, у тебя острый клинок. – Он покрутил короткий метательный нож, чтобы привлечь к нему внимание. – Один короткий тычок снизу вверх под челюсть, и спи спокойно, человек с мечом, не так ли?

Уилл восхищенно покачал головой.

– Джилан, это потрясающе, – произнес он. – Никогда ничего подобного не видел.

Джилан отпустил воротник Хораса, и юноша попятился, пока Джилан снова не принялся демонстрировать свое искусство.

– Мы не показываем то, что умеем, всем подряд, – признался Джилан. – Лучше, если человек с мечом не подозревает о твоих навыках. – Он виновато взглянул на Хораса. – Их, естественно, преподают в ратной школе, – добавил он, – но это будет только на втором году. Скор сэр Родни тебе все покажет.

Уилл приблизился.

– Можно, я попробую? – нетерпеливо спросил он, вынимая из ножен свой метательный нож.

– Конечно, – сказал Джилан, – впредь вы оба можете вместе упражняться по вечерам. Но только не на настоящих клинках. Найдите себе специально для этого палки.

Хорас кивнул, признавая правильность подобного решения:

– Да, Уилл. Ведь ты только начинаешь учиться, мне бы не хотелось тебя продырявить. – И, подумав, добавил с ухмылкой: – Ну уж, во всяком случае, не насквозь.

Улыбка исчезла с его лица, когда Джилан поправил:

– Это, конечно, одна из причин. Но к тому же у нас нет времени, чтобы ты каждый раз заново натачивал свой меч. – Он многозначительно посмотрел на клинок Хораса.

Ученик проследил за его взглядом и издал тихий стон. На лезвии его меча зияли две глубокие щербины – видимо, от тех двух ударов, которые парировал Джилан. Хорас вдруг осознал, что у него есть всего час, чтобы от них избавиться. Он внимательно рассмотрел сакс, надеясь обнаружить там такие же следы. Джилан весело покачал головой и предъявил тяжелый клинок.

– Ни зазубринки, – улыбнулся он. – Помнишь, я тебе говорил, ножи рейнджеров делаются особыми мастерами.

С сокрушенным видом Хорас порылся в недрах своего мешка и извлек оселок. Потом, усевшись на землю, принялся шлифовать клинок.

– Джилан, – заговорил Уилл, – я вот думал…

Джилан приподнял брови, снова напомнив Уиллу Холта.

– Не к добру это, – пробормотал рейнджер. – И что же ты думал?

– Ну, – медленно начал Уилл, – вся эта штука с двумя ножами… все это хорошо. Но разве не лучше будет просто поразить противника из лука, прежде чем он подойдет на близкое расстояние?

– Да, Уилл. Это, конечно, лучше, – терпеливо соглашался Джилан. – Но что, если, например, у тебя лопнет тетива?

– Я могу убежать и спрятаться, – предложил Уилл, но Джилан не сдавался.

– Что, если бежать будет некуда? Ты на краю отвесной скалы. Деваться некуда. Тетива лопнула, и тебя атакует свирепый ратник с мечом. Что тогда?

Уилл покачал головой.

– Думаю, тогда мне придется драться, – нехотя признал он.

– Именно, – подтвердил Джилан. – Мы избегаем ближнего боя, если возможно. Но иногда выбора нет, то лучше быть подготовленным, ты согласен?

– Да… – отозвался Уилл.

Тут вмешался Хорас:

– А как насчет ратника с топором?

На мгновение остолбенев от удивления, Джилан посмотрел на него:

– Ратника с топором?

– Да, – заговорил Хорас, все больше распаляясь, – как поступить, если на тебя вышел противник с боевым топором? Тогда эти ваши ножи сработают?

Джилан помедлил.

– Я бы никому не советовал выходить с двумя ножами против топора, – осторожно проговорил он.

– Так что же мне делать? – подключился Уилл.

Джилан переводил сердитый взгляд с одного мальчика на другого. У него возникло ощущение, что его подловили.

– Пристрелить его, – решительно сказал Джилан.

Уилл покачал головой, ухмыляясь:

– Не могу. Лопнула тетива.

– Убежать и спрятаться, – сквозь сжатые зубы процедил Джилан.

– Но там же скала, – произнес Хорас. – Обрыв за спиной, а на него наступает свирепый ратник с топором.

– Что мне тогда делать? – подстрекнул Уилл.

Джилан глубоко вздохнул:

– Прыгать с обрыва. Так будет меньше крови.

Глава 6

Барон Аралд отложил тугой свиток пергамента в сторону и с раздражением воззрился на леди Павлину.

– Ты понимаешь, Павлина, куда этот идиот клонит? – обратился он к главе дипломатической службы замка Редмонт.

– В принципе, да, милорд, – отозвалась она.

Аралд жестом выразил тщетность своих попыток:

– Тогда изволь объяснить это мне. – И буркнул себе под нос: – Как будто мне мало забот с войной, еще надо заниматься подобной чепухой.

Леди Павлина скрыла улыбку. Нелюбовь Аралда к документам с их официальным слогом была хорошо всем известна.

– Сэр Монтаг из крепости Кобрэм должен предоставить по рекрутскому набору четырех рыцарей и тридцать простых ратников, если объявлен призыв, – начала она.

– И как я понимаю, он отказывается? – устало спросил барон.

– Не совсем, – отвечала леди Павлина, – он согласен предоставить ополченцев. Он не согласен отдать их под твое командование.

Аралд нахмурился:

– Но он и сам под моим командованием. Кобрэм находится в удельных пределах Редмонта, и я его барон. И военачальник.

Леди Павлина согласно кивнула:

– Справедливо, милорд. Но здесь есть проблема. Лицо Аралда, и так раскрасневшееся от раздражения, побагровело.

– Какая тут может быть проблема?! – вскричал он. – Его крепость – на моих землях. Я – удельный князь Редмонта. Он – мой вассал. Я – его военачальник. Конец. Ipso facto.

– Он обращается к договору, который его двоюродный прапрадед заключил с прапрадедом нашего короля, когда крепость Кобрэм вошла в королевство Аралуин и в удельное княжество Редмонт. В те времена за ее территорией сохранялись некоторая степень свободы и независимость.

– Это же просто смех! Королевством так нельзя управлять! О чем он только думал, этот прапра-как-бишь-его – пращур Дункана?!

– Это был просто красивый жест, милорд. Независимость распространялась лишь на дела внутреннего управления: право справлять свадебные обряды, например, – но не на дела военные.

– Так что же! – вскричал барон, всплеснув руками. – Это же не проблема!

– Так все понятно, однако договор составляли законники, и выражения там не без известных двусмысленностей.

– С законниками только свяжись… известно, не без двусмысленностей, – изрек Аралд, и лицо его просветлело. Ему самому очень понравилась игра слов, которую он придумал.

Он воззрился на леди Павлину, надеясь увидеть ее улыбку, но тщетно.

Решив, что она наверняка упустила всю соль шутки, барон начал снова:

– Вот ты сказала, «не без известных двусмысленностей», и тогда я сказал, «известно, не без двусмысленностей»…

– Да-да, милорд. Именно так, – перебивая его на полуслове, заговорила леди Павлина. На лице барона отразилось разочарование. Она продолжала: – Мы с Найджелом внимательно изучили договор и письмо, и Найджел набросал ответ. Он нашел семнадцать пунктов, где Монтаг коверкает смысл договора. Короче говоря, Найджел разгромил его доводы.

– В этом он силен, – снова заулыбался Аралд.

На сей раз леди Павлина ответила на его улыбку:

– Он великолепен, милорд.

– Итак, как мы поступим? – спросил барон.

Леди Павлина протянула ему вышеупомянутое письмо, но он лишь отмахнулся. Если Найджел и леди Павлина довольны, он может быть уверен, что все четко и ясно, и никакого подтекста. Леди Павлина кивнула, она дорожила доверием, которое ей оказывал барон.

– Итак, милорд. Мы перепишем письмо, и я отправлю кого-нибудь из своих учеников доставить его.

Убрав черновое письмо, она извлекла другой документ, разглаживая его перед собой на столе.

– Еще одно дело, которое нам требуется обсудить… – начала она.

Лицо барона приняло страдальческое выражение, и леди Павлина поняла, что он больше ничего не хочет обсуждать.

– Ты имеешь в виду всю эту катавасию вокруг Холта, я полагаю? У меня решительно нет времени, – ворчливо произнес барон, жестами показывая, что больше ее не задерживает.

– Тем не менее, милорд, это та катавасия, которой нам придется уделить время. – Леди Павлина пальцем постучала по документу. – Здесь вкратце изложена суть этой катавасии, о которой мы говорим, милорд.

Аралд покосился на нее. Зачем так часто повторять это слово? Или Павлина посмеивается над ним?

Но на лице леди не отразилось никаких эмоций.

– Если тебе угодно, соизволь взглянуть, – продолжала она.

Барон нехотя протянул руку. Павлина знала, что он постарается избежать этой темы. Проблема, неприятная для них для всех, но, к несчастью, требующая немедленного решения. В этот самый момент в дверь рабочего кабинета тяжело постучали, и Аралд, облегченно вздохнув, поспешил крикнуть:

– Войдите!

Леди Павлина была недовольна тем, что им помешали, и нахмурилась. Помехой оказался сэр Родни, ратных дел мастер Редмонта. Настежь распахнув двери, он ворвался в кабинет еще энергичнее, чем обычно. Говорить он начал, даже не перешагнув за порог.

– Аралд, придется тебе озаботиться и что-нибудь предпринять по поводу Холта! – Тут он заметил леди Павлину и произнес: – Виноват, Павлина, не сразу тебя увидел.

Леди Павлина склонила голову, показывая, что принимает извинения. Главы всех цехов Редмонта были очень дружны между собой, они редко ссорились, не затевали интриг, дрязг и сражений за влияние и милость барона, что было обычным делом при других дворах.

Аралд тяжко вздохнул:

– Что он учудил на сей раз?

– Я чувствую, затевается новая катавасия? – невинно спросила леди Павлина.

Барон подозрительно взглянул на нее, но она, казалось, этого не заметила.

– Да вот, один из моих учеников четвертого года имел глупость отпустить замечание насчет Уилла и Хораса, дескать, их подальше спровадили с легким заданием. Дескать, на большее они не способны.

– Боже мой, – вымолвила леди Павлина, – я надеюсь, он сделал подобное замечание не в присутствии Холта?

– К несчастью, да, – продолжал Родни. – Он неплохой паренек. Крепкий как дуб, и голова у него тоже крепкая, учтите. Но разрезвился слегка, по-жеребячьи, молодость взыграла… Вот он и сказал Холту, дескать, не суй свой нос… – Родни помедлил, затем добавил в качестве оправдания: – У всех на душе неспокойно из-за грядущей войны…

– Ну и как он, твой паренек? – осведомился Аралд.

– В лазарете сказали, никаких серьезных увечий, – пожал плечами Родни. – Через несколько дней вернется в строй. Но дело не в этом – я не могу позволить Холту калечить моих учеников. Все они мне скоро понадобятся.

Аралд вертел в руках одно из гусиных перьев, разбросанных по столу.

– Он как-то воинственно настроен в последнее время, – задумчиво проговорил он. – Все равно что злобный медведь, разгуливающий по замку. Вообще я бы предпочел злобного медведя. Он не так разрушителен.

– Мы как раз говорили о Холте, Родни, как вдруг появился ты, – не преминула вставить леди Павлина, воспользовавшись тем, что разговор вошел по нужное русло. – На него есть жалоба от сэра Дигби из Барга.

– Дигби? – переспросил Родни, нахмурившись. – Это не он ли пытается сократить количество ополченцев?

– Именно он, – подтвердил барон. – У нас сейчас много такого творится повсюду. Я и послал Холта исправить положение дел. Думал, хорошо будет его чем-то занять…

– А на что же Дигби жалуется? – осведомился Родни, и по его тону было ясно, что ратных дел мастер не питает теплых чувств к сэру Дигби из Барга.

Барон жестом попросил леди Павлину объяснить.

– По-моему, – сказала она, – Холт швырнул его в крепостной ров.

Глава 7

– Куда, черт побери, все подевались?

Осадив Блейза, Джилан осмотрелся на покинутом пограничном посту. С одной стороны дороги примостилась караульная сторожка, едва способная укрыть от ветра двух-трех человек. Дальше стоял гарнизонный барак. Он был чуть больше. В обычных обстоятельствах гарнизон такого незначительного и отдаленного пограничного рубежа насчитывал бы с полдюжины человек, жили бы они в бараке и по очереди несли караул в сторожке.

Подобно большинству строений в Кельтике, сторожка и барак были построены из местного серого туфа и плоского речного песчаника. В Кельтике было мало древесины, и даже для отопления использовались, по возможности, торф или уголь. Небогатый лес шел на подпорки для укрепления забоев и всей системы штолен в железорудных и угольных шахтах.

Уилл беспокойно озирался, вглядываясь в жесткий вереск, покрывавший открытые всем ветрам предгорья, словно ожидал, что нежданно-негаданно оттуда выскочит целое полчище кельтов. Было что-то тревожное в почти полном безмолвии, царившем здесь, – ни единого звука, кроме вздохов ветра, тихо шелестевшего вереском.

– Возможно, у них как раз меняется часовой? – высказал он предположение, и его голос слишком громко отдался в ушах.

Джилан отрицательно покачал головой:

– Это пограничный пост, и кто-то должен быть на часах постоянно.

Спешившись, он знаком приказал Уиллу и Хорасу оставаться в седле. Тягай, чуя беспокойство хозяина, нервно переступал ногами. Желая успокоить животное, Уилл похлопал его по шее. Почувствовав ласку знакомой руки, конь поставил уши торчком и мотнул головой, словно отрицая, что нервничает.

– А не может такого быть, что на них напали и заставили отступить? – спросил Хорас, всегда первым делом подозревавший драку и мордобой, и это, с точки зрения Уилла, было нормально для ученика ратной школы.

Пожав плечами, Джилан толкнул дверь в сторожку и заглянул внутрь.

– Может быть, – отвечал он, оглядываясь, – но тут не видно никаких признаков сражения. – Он прислонился к дверному косяку, нахмурившись.

В сторожке была лишь одна комната с несколькими скамьями и столом. Здесь не было видно ни единого следа, который мог бы подсказать, куда подевались караульные.

– Это совсем незначительный пост, – задумчиво проговорил Джилан, – может, кельты просто перестали отправлять сюда людей. В конце концов, перемирие между Аралуином и Кельтикой продолжается лет тридцать, а то и больше. – Оттолкнувшись от косяка, он ткнул большим пальцем через плечо в сторону барака: – Может, там что-нибудь отыщется.

Оба юноши спешились. Хорас привязал своего коня и вьючного пони к жерди с противовесом, которая, опустившись, могла перегородить дорогу. Уилл просто оставил повод Тягая волочиться по земле, конь рейнджера в привязи не нуждался. Из кожаного чехла позади седла он достал свой лук и закинул его за плечи. Естественно, с уже натянутой тетивой. В пути рейнджеры всегда держат лук наготове. Заметив его движение, Хорас положил ладонь на рукоять меча, и они направились вслед за Джиланом к бараку.

В каменном строении было чисто, прибрано и пусто. Но здесь, по крайней мере, обнаружились приметы того, что обитатели покидали жилье второпях. На столе было несколько тарелок с засохшими остатками еды, двери некоторых шкафов для одежды были распахнуты. В общей спальне на полу валялись предметы одежды, как будто их владельцы посовали наспех в мешки только самое необходимое, прежде чем уйти. На кроватях недоставало одеял.

Джилан провел пальцем по краю обеденного стола, оставив извилистый след в слое пыли, которая там собралась. Посмотрев на кончик пальца, он поджал губы.

– Они давно отсюда ушли, – заметил он.

Хорас, нашедший под лестницей маленькую каморку, подпрыгнул при звуке его голоса, ударившись головой о низкую притолоку.

– Откуда вы знаете? – спросил он больше для того, чтобы скрыть неловкость, нежели из любопытства.

Джилан широким движением руки обвел комнату:

– Кельты – опрятный народ. Вся эта пыль должна была здесь скопиться после того, как они ушли. Я бы сказал, что барак пустует примерно с месяц.

– Может, они и правда решили, что им больше не нужно ставить людей на этот пост, – произнес Уилл, спускаясь по лестнице.

Джилан кивнул, однако он явно не был в этом уверен.

– Это не объясняет, почему они ушли в такой спешке. – Он снова обвел рукой комнату. – Взгляните на все это: остатки еды на столе, незакрытые шкафы, вещи, брошенные на полу. Когда люди снимаются с такого поста, они все за собой прибирают и уносят пожитки. Особенно кельты. Я же говорил, они большие аккуратисты.

Выйдя снова наружу, Джилан окинул взглядом пустынную местность, словно надеясь найти ключ к разгадке. Но перед глазами были лишь кони, лениво пощипывавшие низкорослую траву, растущую у караульной сторожки.

– Судя по карте, ближайший город – Порделлат. Это нам не совсем по пути, но зато, может быть, узнаем, что здесь творится, – сказал Джилан.

До Порделлата оказалось всего пять километров, однако местность была гористой, и тропа петляла и кружила между склонами. В результате к городу путешественники подобрались только вечером, и все сильно проголодались. Они не делали привала в полдень, как раньше, потому что хотели быстрее добраться сначала до границы, затем – до Порделлата. Наверняка в городке есть постоялый двор, и оба юноши наивно мечтали о горячей еде и напитках. Мысли обоих были заняты мечтами, поэтому Джилан застиг их врасплох, когда внезапно осадил коня, стоило деревушке появиться в каких-нибудь двухстах метрах за скалистым уступом.

– Что за черт! – произнес Джилан. – Что здесь такое творится? Только взгляните!

Уилл и Хорас послушались. Но Уилл так и не понял, что встревожило рейнджера.

– Я ничего не вижу, – признался он.

Джилан повернулся к нему:

– Вот именно! Ничего! Ни дыма из трубы. Ни людей на улице. Похоже, что нет ни души, как и на пограничном посту!

Он пришпорил Блейза, и гнедой легким галопом понесся по каменистой тропе. Уилл – за ним и, чуть приотстав от них, Хорас, чей конь отозвался последним. Так друг за другом они въехали в деревню и остановились на маленькой рыночной площади.

Порделлат оказался самой обычной маленькой деревушкой: короткая главная улица, по которой путники проскакали, с домами и лавками по обе стороны, упиралась в рыночную площадь. Самым большим, по обычаю кельтов, здесь был дом риадаха. Риадах – местный правитель, власть которого передавалась по наследству, – обладал всей полнотой власти и единолично управлял жизнью города.

Правда, тут еще должны были быть жители. Ныне здесь никого не было. Ни звука. Лишь слабое гаснущее эхо конских копыт, отдававшееся от булыжной мостовой.

– Эй! – крикнул Джилан, и его голос прокатился по узкой улице, рождая гулкий отзвук от каменных стен и замирая в предгорьях.

«О… о… о…» – все тише повторяло эхо и наконец смолкло. Лошади нервно перебирали ногами. Уиллу совсем не хотелось упрекать Джилана, но ему было не по себе оттого, как тот оповещает возможных врагов об их присутствии.

– Может, не стоит, а? – осторожно спросил он.

Джилан посмотрел на Уилла, поняв опасения мальчика. К нему тут же вернулось чувство юмора.

– Почему же? – поинтересовался он.

– Ну… – начал Уилл, нервно озираясь по сторонам на пустой рыночной площади, – если кто-то уволок всех людей отсюда, может, нам не нужно демонстрировать свое появление.

– Полагаю, поздновато для таких осторожностей. – Джилан пожал плечами. – Мы влетели сюда галопом, словно королевская армия, и по дороге ехали, не скрываясь. Если бы кто-то высматривал нас, они бы нас уже заметили.

– Да, наверное, – с сомнением проговорил Уилл. Хорас между тем медленно приблизился к одному из домов и теперь наклонился вперед, стараясь заглянуть внутрь сквозь низкое оконце. Заметив его движение, Джилан спешился со словами:

– Посмотрим, что тут у нас.

Хорас не спешил следовать за рейнджером.

– А вдруг это моровое поветрие или что-нибудь вроде того? – с опаской произнес он.

– Моровое поветрие? – переспросил Джилан.

Хорас нервно сглотнул:

– Ну да. В смысле, я слышал, много-много лет назад такие вещи случались: целые города вымирали, налетало поветрие, ну и просто… косило людей как траву. – Говоря это, Хорас отъезжал все дальше от дома, пока не оказался посредине площади.

Уилл непроизвольно сделал то же самое. Как только Хорас высказал эту мысль, он тут же представил, как они все трое лежат на рыночной площади, мертвые, с почерневшими лицами, вывалившимися языками и вылезшими из орбит глазами.

– Значит, это поветрие может взять да и налететь откуда ни возьмись? – спокойно продолжал расспрашивать Джилан.

Хорас утвердительно закивал:

– Никто не знает, как оно распространяется. Я слышал, ночной воздух переносит весь этот мор. А иногда западный ветер. Но как бы эта зараза ни разносилась, она поражает так быстро, что нет избавления. Просто падаешь замертво там, где стоишь.

– Косит всех на своем пути, мужчин, женщин, детей? – подсказывал Джилан.

Хорас снова судорожно закивал:

– Всех и каждого. Всех настигает смерть.

Слушая рассказ Хораса, Уилл ощутил, как во рту у него пересохло. Он попытался сглотнуть и почувствовал, что горло саднит. Его охватила паника – не первый ли это признак приставшей заразы? Юноша учащенно задышал и едва расслышал следующий вопрос Джилана.

– А мертвые тела эта зараза потом растворяет, они берут себе и испаряются в воздухе? – вкрадчиво произнес рейнджер.

– Точно-точно! – подхватил было Хорас, но тут до него дошел смысл сказанного. Запнувшись, он оглядел пустующую площадь и нигде не увидел ни единого человека, скошенного смертельным мором.

Горло Уилла тут пришло в норму.

– О-о, – вырвалось у Хораса, осознавшего, что в его теорию вкралась ошибка, – ну, может быть, это какая-нибудь новая разновидность заразы. Может, она заставляет тела разлагаться и таять, что-то вроде того…

Склонив голову, Джилан смотрел на него скептически.

– Или, может, нашлось один или два человека, которые не заразились, и они похоронили всех остальных? – высказал новое предположение Хорас.

– Ну и где они, эти один или два, сейчас? – спросил Джилан.

Хорас пожал плечами.

– Может, им стало так грустно и они не могли больше здесь оставаться, – попытался он поддержать свою теорию.

– Хорас, что бы ни заставило людей покинуть город, это было не моровое поветрие, – уверенно произнес Джилан. Затем, взглянув на быстро темнеющее вечернее небо, добавил: – Уже поздно. Оглядимся вокруг, затем найдем место для ночевки.

– Здесь? – ужаснулся Уилл. – В городе?

Джилан кивнул.

– Или ты хочешь разбить лагерь в предгорьях? – предложил он. – Там почти негде укрыться, и в этих краях ночами обыкновенно моросит дождь. Лично я охотнее проведу ночь под кровом, пусть даже и всеми оставленным.

– Но… – начал Уилл и умолк, не придумав разумного продолжения.

– Уверен, что твой конь скорее захочет быть ночью под крышей, нежели под дождем, – мягко добавил Джилан и этим склонил чашу весов в пользу своего предложения.

Уилл всегда очень заботился о Тягае, и едва ли будет честно обрекать коня на дождливую неприютную ночь под открытым небом только из-за того, что его хозяин испугался пустых домов. Кивнув, Уилл спрыгнул с седла.

Глава 8

– В его собственный крепостной ров, говоришь? – переспросил сэр Родни. И умолк, представив эту картину.

Леди Павлина обратила внимание, что выходка Холта как-то не слишком его ужаснула. Если лицо ратных дел мастера что-то и выражало, то уж скорее мрачное удовольствие.

Его молчаливое одобрение заставило барона нахмуриться.

– Знаю, поделом ему… но мы не можем позволить, чтобы кто-то безнаказанно бросал рыцарей в крепостные рвы. Это… не дипломатично.

– Поистине так, милорд, – изогнула тонкую бровь леди Павлина.

– И Холт слишком уж своевольничает, – продолжал барон, – я намерен так ему и сказать. Строжайшим образом.

– Кто-то должен это сделать, – кивнула леди Павлина.

– Определенно его нужно поставить на место, – буркнул сэр Родни, нехотя соглашаясь с ароном.

– Звали меня, милорд? – раздался знакомый голос, и все они стремительно обернулись к двери, которую сэр Родни оставил открытой, когда ворвался в кабинет.

В дверях стоял Холт, завернувшись в серо-зеленый плащ, лицо его было наполовину скрыто низко опущенным капюшоном. «Жутко, когда он вот так беззвучно появляется», – подумал барон. Аралду стало неловко из-за того, что он обсуждал Холта у него за спиной да еще и попался на этом. Барон покраснел от стыда, сэр Родни неловко прокашлялся. Одна только леди Павлина имела безмятежный вид – и целую жизнь за плечами, в течение которой она училась этой показной безмятежности.

– Ах-х-х да… Холт. Конечно. Конечно. Входи же, входи. Закрой дверь за собой, вот молодец. – При последних словах барон Аралд метнул грозный взгляд на сэра Родни, который виновато повел плечами.

Кивнув в знак приветствия леди Павлине и сэру Родни, Холт прошел к громоздкому столу барона.

Повисло длительное молчание, которое все больше затягивалось. Рейнджер ждал. Барон несколько раз прокашливался, не представляя, как приступить к разговору. Выход из тупика, естественно, могла найти лишь леди Павлина.

– Думаю, ты задаешься вопросом, зачем барон позвал тебя, Холт, – заговорила она, разом ломая лед напряжения и вынуждая Холта сказать что-нибудь – да что угодно.

Рейнджер, как всегда немногословный, взглянул на леди Павлину, затем на барона и ответил:

– Да, милорд.

Но это было начало, барон Аралд наконец получил возможность собраться с мыслями и совладать с чувством неловкости. Он грозно потряс письмом – примерно в том направлении, где находился нос Холта.

– Эта… – Он умудрился вовремя остановиться и не произнести слово «катавасия», которое уже приелось. – Эта… история с сэром Дигби, Холт. Это просто никуда не годится. Совершенно не годится, Холт!

– Согласен, милорд, – отвечал Холт.

Барон откинулся на спинку кресла, испытав удивление и облегчение:

– Ты согласен?

– Да, милорд. Этот человек – остолоп и глупец. Хуже того, он счел глупцом и меня. Думаю, я еще мог бы понять, если бы он хотел придержать людей при себе на время сева. Но пытаться укрыть их в лесу от рейнджера? Да это же чистое оскорбление. Его следовало проучить.

– Но за тобой ли это право – учить его, Холт?! – воскликнул барон.

Рейнджер удивленно приподнял бровь:

– Не припоминаю, чтобы видел кого-то, кто мог бы этим заняться, милорд.

– Возможно, Холт действовал сгоряча? – вступила в разговор леди Павлина, пытаясь предложить Холту достойный выход из положения.

Но тот взглянул на нее и снова обратился к барону:

– Нет. Я все продумал. И я отнюдь не порол горячку. Я сделал все не спеша.

Леди Павлина пожала плечами. Выражение лица барона выдавало его раздражение. Он охотно помог бы Холту выйти из затруднительного положения, только бы рейнджер дал ему эту возможность. Но Холт явно вознамерился упираться как баран.

– Тогда нет никаких смягчающих обстоятельств, Холт, – твердо произнес барон. – Ты пересек границу. Мне ничего не остается, кроме как вынести тебе порицание.

Холт поразмыслил над его словами, прежде чем ответить:

– Щекотливое положение, милорд, поскольку я не отчитываюсь непосредственно перед вами. Я ответствен перед сэром Кроули и, в конечном итоге, перед самим королем.

Барон открыл было рот и снова закрыл его. Холт был прав. В качестве рейнджера, приписанного к удельному княжеству Редмонт, от него требовалось содействовать барону, но барон не имел над ним власти. Это обстоятельство и нарочитая несговорчивость Холта начинали действовать Аралду на нервы. И снова леди Павлина оказалась тем, кто подсказал решение.

– Возможно, вы могли бы официальным образом уведомить Холта, что вы недовольны его действиями, – произнесла она.

Подумав, барон счел ее предложение стоящим. Но тут требовались более сильные выражения.

– «Недоволен» – это слишком мягко сказано, леди Павлина. Я бы скорее употребил слово «раздосадован», – проворчал Аралд.

– Я был бы очень огорчен, милорд, если бы узнал, что вы раздосадованы, – заметил Холт с едва уловимой насмешкой в голосе.

Барон вперил в него пронзительный взгляд. Умей вовремя остановиться, предупреждал этот взгляд.

– Пусть будет «до крайности раздосадован», леди Павлина, – со значением произнес Аралд. – Предоставляю тебе написать все это должным образом. – И, переводя взгляд с нее на Холта, добавил: – Официальное выражение моего недовольства ты получишь завтра, Холт.

– Я трепещу от страха, милорд, – откликнулся Холт.

Барон побагровел от гнева.

– Аудиенция закончена, Холт! – резко бросил он, не сдержавшись.

Леди Павлина едва заметно покачала головой, невольно восхитившись равнодушием Холта. Он ходит по самому краю, подумалось ей. Слегка поклонившись барону Аралду, рейнджер повернулся и вышел, тихо прикрыв дверь за собой.

Аралд сердито выдохнул, выпуская пар:

– Что за человек! За все время, что я его знаю, никогда не видел его таким. Вспыхивает, как порох, в дурном настроении, полон сарказма! Что, ради всего святого, с ним происходит?

Сэр Родни мог только покачать головой. Как и барон, он знал Холта на протяжении многих лет и считал его другом.

– Что-то его явно гложет, – молвил он. – Но что?

– Возможно, ему одиноко, – задумчиво произнесла леди Павлина, и мужчины воззрились на нее в изумлении.

– Одиноко? Холту? – переспросил сэр Родни, не веря своим ушам. – Холту отродясь не было одиноко! Он живет один. Ему так по нраву!

– Было по нраву, – продолжала леди Павлина, – но в последнее время, за год, все поменялось, не так ли?

– Ты думаешь… это из-за Уилла? – спросил барон.

– Сами посудите. У Холта всего-то и было два ученик а. Один – Джилан, пять или шесть лет назад. И теперь – Уилл. А он – очень своеобразный юноша.

Барон кивнул, не уверенный, что она права, но расположенный выслушать:

– Что есть, то есть, это так.

Леди Павлина все больше увлекалась своей идеей:

– Он забавный и живой, разговорчивый и веселый. Могу легко себе представить, что он значительно скрасил Холту жизнь.

– Не только это, – вставил Родни, – но еще и то, что он спас Холту жизнь.

– Вот именно, – подхватила леди Павлина, – между ними установилась совершенно особая связь. Холт стал для Уилла не только наставником, но и отцом. А теперь Холт его от себя отослал. Думаю, он скучает по мальчику. Он никогда не признается, но он был рад его компании.

Замолчав, она посмотрела на барона, желая понять, о чем он думает. Барон кивнул в знак согласия.

– Может, ты и права, Павлина, – произнес он, – может, ты и права. – На несколько секунд он погрузился в раздумья, а затем сказал: – Знаешь, хорошо бы ты взяла и поговорила с ним.

– Я, милорд? – отозвалась она. – Разве у меня больше влияния, чем у кого бы то ни было?

– Ну, – начал барон, – я просто подумал, что раз ты и он были когда-то… – Что-то в выражении лица леди Павлины заставило его замолчать. – Ты понимаешь? – неубедительно закончил он.

– Боюсь, что нет, милорд. Что я должна понимать?

– Ну, просто все всегда говорили… ну знаешь… ну что ты и Холт когда-то… – Аралд почувствовал, что путается в словах, и сдался.

Леди Павлина смотрела на барона, улыбаясь, однако глаза ее были холодны. В поисках поддержки барон посмотрел на сэра Родни:

– Родни, ты же слышал эти разговоры, ведь так? Но сэр Родни был солдатом и знал, что иногда следует отступить.

– Боюсь, не имею ни малейшего представления, о чем ты толкуешь, – произнес он. – Я никогда не прислушиваюсь к досужим сплетням, – не без самодовольства добавил он.

Аралд метнул в него злобный взгляд. Родни все понял, но лишь пожал плечами. Уж лучше гнев барона, чем недовольство леди Павлины, это он знал точно.

– Мудрая политика, сэр Родни, – заметила леди Павлина. Затем, обращаясь снова к барону, она продолжала: – Впрочем, у меня, возможно, есть предложение, способное разрешить ситуацию.

Барон жадно вцепился в спасательный круг:

– Превосходно, миледи! Просто блистательно! Я только об этом и просил! Перемолвишься с ним парой словечек, ты же мудрая женщина. Наимудрейшая, – добавил он, покраснев.

Леди Павлина не без труда скрывала улыбку. Она еще подумывала, не подразнить ли Аралда подольше, притворившись оскорбленной тем, что барон якобы намекнул на ее преклонный возраст, но решила, что он достаточно натерпелся.

– Вы слишком добры, милорд. Слишком добры.

Аралд вздохнул с облегчением, когда зыбучий песок сменился твердой почвой, и даже обрадовался тому, как умело все провернул. Как же женщины падки на лесть.

– И в чем же состоит твое предложение, драгоценная моя леди? – произнес барон.

Леди Павлина помедлила ровно столько, чтобы дать ему понять, что видит его насквозь, затем ответила:

– Что ж, сэр, поскольку, мы считаем, что Холт скучает по ученику, мы можем подумать о том, чтобы заменить юного Уилла на неделю-другую.

– Заменить его? – переспросил барон в недоумении. – Едва ли мы сможем дать Холту нового ученика на две недели, миледи.

– Нет, милорд, – согласилась она. – Но думаю, что смогу одолжить ему одного из своих.

Сэр Родни первым понял, куда она клонит.

– А, ты имеешь в виду Элис! – вскричал он. – Такая высокая и белокурая?

Леди Павлина улыбнулась и склонила голову, показывая, что старый воин прав. «Интересно, а между Холтом и Павлиной правда были отношения?» – подумал сэр Родни. Она – такая высокая, элегантная, изящная. И даже теперь, когда в ее белокурых прядях пробивались серебристые нити, она по-прежнему оставалась исключительной красавицей.

Реклама: erid: 2VtzqwH2Yru, OOO "Литрес"
Конец ознакомительного фрагмента. Купить полную версию книги.

Примечания

1

Орден рейнджеров Аралуина состоял из пятидесяти человек.